Барнаби не любил разбирать почту. Вернее, он перестал любить это делать после того, как каждое третье письмо стало посвящено «глубокому сопереживанию» и «обязательной вере в справедливое наказание для тех, кто сотворил это с вашим сыном». После небольших раздумий Элайред решил временно отстраниться от содержания всего приходящего в его дом пергамента, с чистой совестью передав разборы писем племяннице. Кажется для нее все эти слова поддержки хоть что-то значили. А юная мисс уже передавала на его стол все, что посчитает нужным. Письмо из Министерства, признаться, пролежало на краю рабочего стола, кажется, чуть дольше положенного, и было вскрыто практически случайно перед тем, как предполагалось отправиться в мусорное ведро, достаточно сильно намозолив глаз Реду. Ни место отправления, ни тем более фамилия отправляющего не внушали особого доверия. Как бы ни хотелось Барнаби верить в хоть какие-то остатки разума чистокровных волшебников касаемо взаимоотношений исконно магических семей и тех, в чьих генах магия пробудилась лишь недавно, дерзкая выходка приспешников Темного Лорда на Квиддичном Чемпионате и череда других нападений, а затем и полное, по его мнению, бездействие Министерства и аврората в разбирательствах смерти его ребенка неутешительно приводили к мысли, что и люди, вроде бы призванные поддерживать мир, наверняка одобряют происходящий беспредел. Иначе как такое могло произойти? Может поэтому и письмо от достаточно известного представителя министерства казалось ему издевкой. Он почему-то решил, что там будет какая-то очередная формальность. Еще бы прислали из аврората сову. Хотя нет, им было бы некогда. Надо решить, чьих еще родных оставить на потеху Темному Лорду и как бы потом написать об этом поаккуратней, чтобы после этого, ней дай Мерлин, хоть один житель магического Лондона не перестал бы восхвалять великих героев и верить в их силу. Так что содержание письма, в котором не было упоминаний о недавней трагедии и которое, насколько помнил Барнаби, было больше направлено на встречу по какому-то вопросу, касающегося его работы, немало смутило мага. Выходит, он действительно слишком сильно ушел в собственные переживания, обидев другого человека нелепыми подозрениями. Теперь отказать мистеру Малфою во встрече было просто невозможно, несмотря на всю занятость Барнаби. Он и так уже проявил чудеса отсутствия вежливости и не то чтобы мысли об этом не давали владельцу «Чистомета» спать, но если ситуацию можно подправить, то почему бы и нет? Поэтому Элайред достаточно быстро согласовал время встречи с неожиданно изъявившим желанием посетить его магом, пригласив в одну из лавок по производству метел.

Ему нравилось это место. Светло, запах дерева и отсутствие сегодня здесь практически всех работников, что позволяло тишине свободно разливаться по помещению и нести за собой ощущения спокойствия и умиротворения – то, что Элаю было нужно. Отец мечтал о большой фабрике, Реду же больше нравилась идея нескольких отдельных лавок. Если раньше это было сделано преимущественно для обеспечения порядка в хранение метел на разных этапах производства и их составляющих, а также чтобы не собирать вместе всех работников и тем самым понижать эффективность их работы из-за отвлечения на ну никак не способствующие скорости производства разговорчики, то сейчас за этим скрывалось вполне обоснованное желание снизить риски, если вдруг Пожиратели нагрянут и по его душу. По крайней мере, если защитные чары не сработают в достаточной мере и одна лавка будет уничтожена, хранящиеся в другом месте запасы позволят не прерывать производство. Маг не хотел быть параноиком, но выбора у него было немного.
Элайред ждал встречи с Абраксасом с самого утра, даже предварительно сняв некоторые из магических охранных чар с лавки, чтобы случайно не сжечь старшего советника Министра Магии и не тратить потом время на ненужные объяснения и Азкабан – это слишком сильно оторвало бы его от работы, непозволительная роскошь. И все же это не помешало ему умудриться погрузиться в работу настолько, чтобы приход гостя стал для него неожиданностью. Не самой приятной неожиданностью. И ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что за человек сейчас стоит посередине его лавки и что, собственно, ему было нужно. Поведение гостя, однако, достаточно быстро смягчило владельца.
- Да, это действительно прекрасно. Большинство людей предпочитают завершенные варианты, но я искреннее рад, что еще есть и ценители черновых работ.
Теплый свет пришел на смену растерянности в глазах Элая. Он действительно всей душой любил макеты и прототипы своих метел. И как бы безукоризненно ни была сделана вся партия, первая метла новой модели – всегда любимица. После люди начинают галдеть, прося «вот такую же», «как у моего соседа», «как у той нападающей», «как у ловца вот этой сборной»… Это было то, что Барнаби когда-то хотел изменить: будучи юношей он был твердо уверен, что как нет двух одинаковых волшебных палочек, так не должно быть и двух одинаковых метел. Вдохнуть в дерево не только магию, но саму жизнь. Для него эта задача была куда привлекательней, чем массовый выпуск пусть и хороших, но все-таки однотипных метел, и увеличение заработка. Отец тогда потратил не мало сил, чтобы объяснить размечтавшемуся сыну простые законы бизнеса (любимого, но бизнеса) и сойтись с Элаем на мнение, что выпуск единичных экземпляром моделей резко ограничит возможности многих магов испытать то невероятное чувство настоящего полета, довольствуясь только порошками да трансгрессией. Разве это справедливо?
- Элайред Барнаби, - маг кивнул головой, встав за небольшую стойку в комнате, тем самым заняв достаточно привычную для себя позицию. – Я был бы рад узнать, что привело вас ко мне, мистер Малфой. Это место мало подходило для деловых переговоров: предложить Абраксасу пройти Ред не мог – он не желал вызывать у нескольких работающих в другой комнате волшебников приступ желания отвлечься от работы на невиданного гостя такого уровня, когда они будут проходить мимо них в его кабинет, сесть же в комнате было негде. Нет, он мог, конечно, наколдовать стул, ничего сложного в этом не было, но, если честно, Элай мало представлял зачем же все-таки пришел гость. В письме не было никакой конкретики, а слова о «помощи в развитие бизнеса и дополнительных инвестициях» могли означать решительно что угодно: от предложения нового помещения до заказа большой партии метел. Поэтому у Барнаби не было особой уверенности, что разговор их будет долгим. А раз так, то ничего страшного в том, чтобы постоять нет. Особенно при сидячей работе – это вообще полезно. Можно сказать, Элайред даже заботился о здоровье представителя чистокровного магического рода. По крайней мере, оставалось надеяться, что за грубость Абраксас такое поведение не сочтет. Все-таки инициатором встречи был он сам, а значит изначально имел чуть больше заинтересованности в проведение переговоров, что бы маг ни хотел предложить Барнаби.

Отредактировано Elaired Barnaby (2018-06-21 00:12:47)