ЧТО ЗНАЧИТ «СЛУЧАЙНО ВЗМАХНУЛ ПАЛОЧКОЙ В ОБРАТНОМ НАПРАВЛЕНИИ»??? – примерно такая реакция была у мадам Пенелопы Паддис, когда она увидела не слишком хороший результат стараний Питера. Она поручила ему справиться с неглубокой, но рваной и кровавой раной, оставленной гиппогрифом на предплечье девушки лет семнадцати. Пенелопа надеялась, что за год почти ежедневного посещения больницы Святого Мунго в качестве ученика-практиканта, в голове Петтигрю отложится хоть что-нибудь полезное, и теперь, наконец-то, ему можно поручить пациента. Но вместо того, чтобы спокойно сделать то, что Пит наблюдал уже много раз и точно знал, как именно это делается, он  вдруг взял и перенервничал. Никто не наблюдал за ним, никто не давал советов. В палате был только он и эта девушка, как тут не разволноваться?
Вот он и сделал то, что сделал. Не специально, а по ошибке, вследствие собственной несобранности. Рана разрослась до самого плеча, вдобавок от неё начало исходить паршивое зловоние, а кровь казалась густой, как подтаявшее желе. Девушке поплохело, то ли от вида этого месива, то ли от того, что неудачное заклинание Питера подействовало куда более обширно, чем на одну лишь рану.
Питеру тоже стало плохо от того, что он подвёл мадам Паддис, которая в последнее время выполняла роль его наставницы, а ещё от того, что в холле эту несчастную девушку ждут её родители. Ждут, что она выйдет целой и невредимой, а не...

Пенелопа попыталась исправить положение, но рана ей не поддавалась. Она хотела наказать Питера, заставить неделю делать грязную работу, ухаживать за недееспособными пациентами, но затем вдруг решила, что лучшим наказанием для него станет ответственность за содеянное. Поэтому она отправила его вместе с пациенткой в отделение недугов от заклятий, ведь там-то точно справятся с таким пустяком. И пусть Питер будет в ответе за то, что сделал, и никто не станет его выгораживать.

- Почему ты вообще тут работаешь, если своим волшебством только хуже делаешь? – мямлила девушка, пока Пит вёл её по коридору, поддерживая за плечо, - Я же... – она всхлипнула, - я же не умру, да? Мне помогут? Куда ты меня ведёшь?
- Помолчи, - резко отрезал Пит, пресекая дальнейший разговор. Его испуг сменился раздражением, злостью на самого себя. И злость эту необходимо было выместить, а тут, буквально под рукой, как раз была пациентка, - Здесь тебя вылечат, это отделение недугов от заклятий, - буркнул он, выискивая нужную дверь, куда его, собственно, и направила мадам Паддис. Он ещё не знал, что она послала его не к рядовому целителю, а к заместителю отделения. Чтобы отчитали, как следует, и вбили в голову немножко ответственного отношения к работе.
- Мне тяжело идти, и я не тряпка у тебя на плече, ты можешь медленнее?! – взорвалась девушка, насколько позволяло ей взрываться её состояние. Пит готов был бросить её прямо здесь и свалить куда-нибудь подальше от чужих глаз, и вообще, больше никогда сюда не приходить. Подобные неудачи всегда подрывали его веру в лучшее. Если она вообще была, эта вера...
Петтигрю промолчал. Его халат с правой стороны, где парень поддерживал пациентку, уже насквозь пропитался кровавой желеобразной массой, так что теперь Пит был похож на какого-нибудь помощника мясника. Девушка была бледной, лицо распухло (недавно плакала), взгляд тусклый, да и вообще, чему тут радоваться, когда целитель и тот сделал хуже...

В дверь он не стучал – не было времени. Успел лишь увидеть на табличке надпись «заместитель главы отделения», и где-то в глубине души ощутил неприятный холодок. И всё-таки, пришлось дверь распахнуть; прямо с порога Питер проговорил, как скороговорку, фразу, которую повторял в голове последние несколько минут:
- Мистер Гарланд, мадам Паддис послала меня к вам, сказала, что вы поможете, – он кивнул головой в сторону девушки, которая, опираясь на Питера, с долей надежды в глазах смотрела на Гарланда, - Мне поручили вылечить рану, оставленную гиппогрифом, но что-то пошло не так, - он прошёл в кабинет, нехотя помогая девушке сесть на кушетку.
- Он всё напутал, и теперь моя кровь стала желе, а ещё от меня воняет... – уныло пробормотала пациантка, а Пит метнул в неё рассерженный взгляд, но, всё-таки, попытался сделать вид, что ничего не услышал.
- Рана разрослась, кровь загустела, появилось зловоние, - деловито произнёс Петтигрю, - похоже на проклятие, - наверное, ему стоило сказать, что именно привело к такому негативному результату. Не хотелось признавать свою ошибку, особенно, перед заместителем главы отделения. Но то, что Питер здесь виноват целиком и полностью – не скроешь никак. Поэтому он добавил: - Кажется, я взмахнул палочкой в обратном направлении. Случайно. Я не хотел.

На удивление Питера, целитель Гарланд не взбесился на такой наглый способ отвлечь его посреди рабочего дня. Кажется, он даже с пониманием отнёсся. И если бы не нервное оцепенение, Петтигрю бы сейчас облегчённо вздохнул – что ж, он хотя бы не получил по голове. Пока что. Первый этап пройден, осталось разобраться с его густеюще-кровавой ошибкой и забыть этот день, как страшный сон. И без того проблем полно.
Он помог довести пациентку до дивана и внимательно наблюдал за тем, как заместитель главы отделения изучает нанесённый Питером ущерб. Когда он сказал девушке, что с ней всё будет хорошо, Пит даже на секундочку поверил, но потом вспомнил: пациентам так частенько говорят, даже если всё на самом деле будет плохо. Поэтому радоваться пока рано. Неизвестность и боязнь худшего наказания или скандала со стороны родителей пострадавшей всё ещё наводили на него ужас.
Даже после того, как целитель Гарланд сам несколько раз взмахнул палочкой, рана особо не изменилась. Точнее, совсем не изменилась. Питер судорожно сглотнул. Наверное, это подействует со временем? Всё будет хорошо, она вылечится. – подумал он, мысленно успокаивая сам себя. Стоит ли говорить, что в этих мыслях не было ни капли волнения за пациентку? Ему на неё было, по большему счёту, наплевать. Но тут стояла на кону его собственная какая-никакая репутация, а также положение в больнице. Пит уже в красках представил, как его вышвыривают с этой работы, а мать выгоняет из дома непутёвого сына, не оправдавшего её надежды… Мерзкий исход, которого нельзя допустить ни в коем случае. Если бы было возможно, Питер бы попытался скинуть вину на кого-то другого, но, к сожалению, мадам Паддис уже знала, как всё было и кто виноват. А играть с её разумом он бы не рискнул.

Тем временем, целитель Гарланд обратился уже к самому Питеру. Голос его звучал тихо и даже в какой-то мере спокойно, что вновь внушило Петтигрю немножко веры в лучшее.
- Я применил Эпискеи, - его голос тоже стих, подстраиваясь под тон собеседника. Пит вытянул руку чуть вперёд, изображая, будто бы держит палочку, и взмахнул ею против часовой стрелки. Настоящую палочку он не достал из кармана потому, что боялся, что и сейчас сделает что-то не то. Вдруг она ещё и взрывать всё начнёт? – Вот так… - добавил он, завершая взмах воображаемой палочкой, - А потом, когда всё стало плохо, - Петтигрю сглотнул, - Ещё вулнера сантентур, но оно не подействовало. И финита, тоже бесполезно. – по привычке он принялся ковырять правой рукой кожу вокруг пальцев левой руки, такое с Питом случалось во время сильного волнения, и этот процесс совершенно не контролировался. Ну и откуда ему теперь знать, почему не сработали два других заклинания после Эпискеи? Может, он и их неправильно наколдовал. – Если честно, я очень испугался. Наверное, вообще всё напутал. – последнее он буквально выдавливал из себя. До чего же противно ощущать себя так, будто бы ты – провинившийся ученик, которого оставили после уроков. Но, что поделать, за свои деяния надо бы и отвечать…
Мерлиновы панталоны, я забыл представиться… - эта мысль была, словно гром среди ясного неба, и Пит тут же выпалил, на удивление быстро и резво, в отличие от предыдущих вялых реплик: - М-меня зовут Питер Петтигрю, я стажёр, - и, нервно усмехнувшись, он добавил ещё тише: - вы это, наверное, поняли уже... - потому что никакой нормальный целитель таких глупых ошибок бы не натворил.
Он с надеждой перевёл взгляд на девушку. Похоже, пока без изменений, хоть рука её и была теперь забинтована.