Когда-то давно, бабушка Гертруда учила Грету полагающемуся аристократам этикету, вдалбливая в маленькую белокурую головку прописные, для каждого знатного человека, истины. Мотивы женщины никогда не были ясны Грете, ведь каким бы идеальным ни был ее этикет, высокородные волшебники никогда не признали бы ее равной себе. Да ей, в общем то, этого и не требовалось. Детство ее проходило в девонширском захолустье, где на сто квадратных километров приходился лишь один чистокровный волшебник, которым была ее мать, и которой, в общем-то, было плевать. Она придерживалась других взглядов на жизнь, и доказательством тому был ее брак с Томасом и сама Грета. Сейчас же девушка мысленно благодарила бабулю, припоминая все ее уроки. Разумеется, большая часть благополучно выветрилась из белокурой головки за ненадобностью, но оставшегося хватало, чтобы не попасть впросак. Ее спасало и то, что все эти сверкающие и холодные лорды и леди не считали нужным уделять внимание  какой-то певице. Да что там, ее вообще не замечали.  Это не на долго.
Она знала, что как только ее голос разнесся по залам поместья Яксли, то все взгляды тут же были прикованы к ней. Она пела, чувствуя как музыка переплетается с ее голосом, создавая особую магию, не имеющую ничего общего с волшебством. Завораживающую, привлекающую внимание публики. Она хотела понравится им, и она нравилась.

Уже много позже выступления, после того, как ей удачно удалось ускользнуть от старых леди, восхвалявших ее талант и забрасывающих нескончаемыми вопросами, Грета оказалась в холле, переводя дух. Она была довольна, и даже слегка удивлена обрушившимся на нее вниманием. Ей казалось, что не смотря ни на что, она так и останется невидимкой. Призраком на этом торжестве. Но ее талант спас ее в который раз. Единственное, что действительно беспокоило девушку, так это отсутствие Эвана. Она ожидала увидеть его здесь, но не была уверена в его присутствии. Весь вечер Грета высматривала в толпе его шевелюру цвета воронова крыла, знакомые скулы и любимую улыбку, но наталкивалась лишь на чужие лица. Она понимала, что именно здесь, как нигде в другом месте, они не должны показывать своей близости. Но один лишь взгляд (пусть холодный и надменный), одно его присутствие - подняло бы ее настроение на несколько октав выше, придало бы ей уверенности в этом чужом для нее обществе. Так она и стояла, у главной лестницы холла, пристально вглядываясь в лица гостей, когда почувствовала на себе чужой взгляд.
- У Вас голос сирены, - произносит красивая незнакомка, отпивая вино из бокала - Это Ваш основной вид деятельности? - изящество и грация - рядом с ней Грета чувствует себя гадким утенком- Леди Беллатрикс Лестрейндж.
- Благодарю, миледи. Грета Кэчлав - девушка присела в неглубоком книксене перед старшей, и без сомнения, более родовитой леди. "Всегда соблюдай правила поведения, которые так ценят аристократы," - говаривала Гертруда. "Это убережет от множеств проблем и может привести к новым знакомствам". Как сейчас, например. - Я здесь для того, чтобы это стало моим родом деятельности.
Женщина кивнула, принимая ее ответ. Вместе они заскользили вдоль холла, продолжая вести светскую беседу.
- Это ваше первое выступление на мероприятии подобного рода? Я раньше о вас не слышала.
Грета утвердительно склонила голову.
- Род Яксли оказал честь, пригласив меня выступить на их празднике, - на самом деле ей было все-равно - честь или нет, что ей довелось выступить здесь. Такого ответа требовали правила. Она же была счастлива уже от того, что ей вообще удалось выступить хоть где-то. Более того - перед такой многообещающей публикой, которая могла поспособствовать ее продвижению по карьерной лестнице. Наверное, это действительно была честь.
- У вас большие перспективы. - сказала Беллатрикс не глядя на Грету. Миг - и в ее руке появился веер, которым она стала неспешно обмахиваться. - Готовьтесь, мисс Кэчлав. В скором времени в ваш дом зачастят почтовые совы с предложениями выступить.
Легкая, вежливая полу-улыбка осветила лицо девушки - совсем не та, радостная, во все лицо, к которой она так привыкла. Сказать по правде, после выступления ей уже поступило несколько устных предложений. И все-же слова Беллатрикс были лестны ей. Грета открыла было рот, чтобы поблагодарить ее, как вдруг взгляд женщины, брошенный на нее будто мимоходом, замирает, а сама она резко останавливается. Стремительно развернувшись, она вскидывает веер к подбородку Герды, будто в ее руке был кинжал, а вовсе не дамский аксессуар. Девушка застыла, изумленно глядя на свою собеседницу.
- Бернхард-Ерс Майер -  странным голосом бросает Беллатрикс, впиваясь в Грету своими темными глазами, отчего девушка начинает испытывать беспокойство. Странное, тревожное чувство - словно кролик перед удавом. - Не приходится ли он вам родственником?
Напуганная жестом и тоном леди Лестрейндж, Грета не сразу понимает о чем речь. А когда до нее доходит, она испытывает крайнее удивление, которое отражается и на ее лице. Как? Откуда? Упомянутый ею человек был братом отца матери Греты, но с чего вдруг женщина заговорила о нем? И как вообще узнала, что они одной крови?
- Он мой двоюродный дед, - немного сдавленно произносит Грета. Беллатрикс же отстраняется, задумчиво склонив голову на бок.  Медленно, она убирает веер, прижимая его к груди. Девушка украдкой переводит дыхание, не понимая, что же именно напугало ее. Ведь не забьет же эта женщина ее веером только потому, что она приходится родственницей какому-то Майеру? Некая догадка осеняет Грету. - Откуда... Вы его знали?
Беллатрикс долго молчит, погруженная в свои мысли. Девушке уже начинает казаться, что она не услышит ответа, когда леди наконец произносит:
- Да, я его знала.
Грета удивлена. Сама она не застала двоюродного деда в живых, и мало про него знала, но слышала много нелестных слов от Гертруды. Иногда ей даже казалось, что бабушка ненавидит его. Так откуда же эта холодная, благородная леди может знать Бернхарда Майера? Беллатрикс Лестрейндж - эта женщина пугает.
Грета столь изумлена леди, стоящей перед ней, что совершенно не замечает, когда к их компании присоединяется еще кто-то. Услышав знакомый голос, она слегка вздрагивает и переводит взгляд на Эвана. Наконец-то.

— Для начала, Эван, здравствуй, - Поприветствовала его леди Беллатрикс, резко, но элегантно раскрывая свой веер. Выглядела она как всегда весьма эффектно. Порой создавалось впечатление, будто урождённая Блэк никогда не прикладывала никаких усилий к тому, чтобы так выглядеть. Шарм и некая сексуальность будто была дана ей от природы. Эван лишь учтиво склонил голову, приветствуя черноволосую леди, извиняясь за собственную бестактность. Он совершенно позабыл о манерах, которых всегда исключительно придерживался (если не брать в расчёт ситуацию с помолвкой Люминессы, на которой, как любят теперь шушукаться в благородных кругах, его будто подменили невоспитанным невеждой). И пусть он на секунду забыл, что принято здороваться, сейчас вроде бы ситуация немного устаканилась. Эван старался не смотреть на Грету, не задерживать на ней взгляд, но то и дело ловил себя на том, что рассматривает каждую её деталь. Она так красива и утончённа в этом шикарном чёрном платье, что те благородные волшебницы, что пришли сегодня на этот приём, ни за что не могли бы с ней сравниться.
Даже близко не стояли...
Беллатрикс медленно отвернулась от Эвана, подхватывая Кэчлав под локоть, направляясь куда-то вглубь коридора, будто бы невинно прогуливаясь. Бывший слизеринец уже начал было задумываться о том, что мимо леди Лестрейндж ничто не может проскользнуть, никакая фальш, тем более ложь. Она будто видит их насквозь, это не могло не напрягать, однако парень лишь спокойно зашагал за ними. Она ничего не может знать. Лишь догадки, не более.
— Какой же факультет закончила твоя бывшая сокурсница? Полагаю, совершенно точно, не Гриффиндор, - Беллатрикс приблизилась к Грете, прошептав, — Вы слишком хорошо воспитаны, чтобы быть его выпусницей.
Подытог леди весьма устроил Эвана. По крайней мере, если всё и дальше пойдёт так, то не стоит излишне волноваться. Самое главное, чтобы в этих "расследованиях" не причинили вреда его Грете.
— Что вы, миледи. Я лишь маленький трудолюбивый барсук. - Она улыбнулась широкой белозубой улыбкой, от которой губы Розье так же расплылись. Этого он не смог проконтролировать, прикусив губу, он сбавил пыл. Но как можно совладать с эмоциями? Они так давно не виделись, после выпуска из школы ни одного письма, ни одной весточки, а душа противно болела. Ему бы хотелось в моменте остановить время и поговорить с ней. Никто бы не видел их, не подслушал, не побеспокоил. Если бы только он знал подходящее и столь сильное заклинание... Такое вообще существует?
Розье буравил взглядом спины девушек, всё ещё наивно полагая, что в этот вечер его страдания будут скоро окончены, но прогулка ощутимо затягивалась. Беллатрикс завела разговор о родственниках Кэчлав, а это не могло не напрягать. Женщина, которая так чтит благородную кровь вдруг начинает разговаривать о таковой с полукровной певицей, приглашённой гостьей этого вечера... Весьма странно. Сказать по правде, эта информация была в новинку даже для него самого, ведь они никогда не разговаривали с девушкой о её родственниках. Ни то чтобы Эвану была неинтересна эта тема, просто он, как воспитанник благородной семьи из списка двадцати восьми, не думал, что у полукровной девушки могут быть какие-то столь важные родственники. Эгоистично ли это? Ещё слабо сказано.
— Полагаю, если вы были знакомы с моим дедом, то вам известно о нем больше моего, леди Лестрейндж, - Брови Розье от удивления поползли вверх. Откуда бы Беллатрикс знать об этом волшебнике? Столько вопросов и ни одного ответа.
-По́лно, леди Лестрейндж, к чему Вам биография миссис Кэчлав? - С лёгкостью перебил девушек Эван, встревая в волнующий его разговор. Ни столько тема беспокоила его, сколько заинтересованность в ней бывшей Блэк. Может, она просто играет с девушкой, прежде чем совершить нечто ужасное? В любом случае, Розье останется с ними и проследит в какую сторону брюнетка заводит разговор и вовремя переведёт тему. В его интонации прослеживалась усмешка. Он сделал лёгкий, но уставший от разговоров вид, будто сейчас было самое время отправиться обратно в залу, подливая в бокалы игристое шампанское, а никак не разговаривать о дедах полукровок-барсуков. На деле же он жаждал остаться с Гретой наедине. Он просто обязан это сделать. Теперь, когда они наконец встретились, им овладело желание во что бы то ни стало объясниться и выпытать где теперь живёт девушка. Они бы поговорили, он нашёл бы способ прийти к ней, нашёл бы способ окунуться в прошлое.
-Вероятно, девушка уже устала... Довелось ли Вам послушать сегодня её чудный голос? - Неприхотливая интонация, он старался привнести в разговор как можно больше обыденности, -Знали бы Вы насколько ценил её талант в Хогвартсе Филиус Флитвик, и, бесспорно, он был прав.
Его взгляд снова остановился на Грете. Он уловил её полуулыбку от услышанного комплимента, и его губы тоже тронула таковая. Она прекрасна. С талантом или без него, сейчас можно совершенно точно сказать, что сердце молодого Розье, ещё со школьных времён, было безвозвратно отдано девушке с волосами цвета солнца.

Отредактировано Evan Rosier (2018-08-09 21:19:17)