Июнь - поистине уникальный месяц, который делит жизнь на "до" и "после". Позади - Хогвартс, впереди - неизвестность. И так хотелось бы верить, что дальше - бесконечное лето, такое тёплое, яркое и счастливое. Хочется открывать новые страницы жизни, узнавая все вокруг. Хочется веселиться с братом, как в детстве. Хочется убежать от всех проблем, оставляя после себя лишь шлейф ароматных духов...
Но все это невозможно, судьба предопределена, и буквально через месяц Люминесса Розье станет Люминессой Мальсибер. Поэтому бывшая слизеринка старалась наслаждаться каждым летним днем, тем более брат сделал шикарный подарок - после выпуска из Хогвартса забрал сестру к себе. Никаких родителей, никакого контроля! Надо было лишь изредка появляться перед родней и давать указания к свадьбе, а все остальное время было посвящено музыке, книгам, прогулкам, бесконечным разговорам с Эваном и подготовкой документов в Мунго.
Люми решила пока не говорить брату о том, что она решила работать в Мунго. Об этом знал только Эмрис, и то вскользь. Она не знала, как отреагирует Эван, всё-таки женщины в чистокровных семьях не так часто идут на такую работу. Если они и работают, то предпочитают делать это в Министерстве Магии, а никак не в больнице Св.Мунго, куда частенько попадают какие-нибудь грязнокровки. Так что Люми решила, что расскажет об этом, когда точно будет известны результаты.
Сегодня Розье решила прогуляться до Эвелин, чтобы обсудить последние новости, поделиться событиями выпускного бала да и просто увидеться с близкой подругой. Предупредив Эвана, что на ночь она останется у Иви, Люминесса вышла из дома и решила немного прогуляться, уж больно хорошей была погода.
Ветер был такой мягкий, словно окутывал девушку мягчайшей периной, и Люми от удовольствия закрывала глаза и наслаждалась этим ощущением. Немного пройдясь по улице, она решила, что для начала наведается в Мунго - вдруг уже известны результаты?
Путь до больницы показался быстрым - Люм не раз уже там бывала. Поприветствовав пухлую блондинку за информационной стойкой, она направилась сразу к стенду, где уже висели списки принятых на стажировку волшебников.
Сердце бешено заколотилось, когда Люминесса увидела свое имя в списках принятых в отделение отравления растениями и зельями. Счастье переполняло ее, окрыляло и воодушевляло! Она выскочила из больницы, вся сияя от переполнявшей ее гордости. Ещё бы, она год стремилась туда попасть, перечитывая кучу книг и доводя свои знания о зельеварении до безупречности!
Розье решила, что к Эвелин она сходит завтра, а сейчас ей не терпелось увидеться с братом и поделиться этой радостной для нее новостью. Время близилось к вечеру, и небо постепенно стало озаряться розовым закатом. Люминесса неслась домой, держа в руках заветный листок со своей фамилией, который она получила у привет-ведьмы. Она не знала, как отреагирует Эван на такую новость, но предполагала, что он обрадуется за нее, ведь она так счастлива!
Оказавшись на крыльце дома, Люми немного замешкалась, но затем поправила растрёпанные ветром волосы и зашла в дом. Было слишком тихо, и девушка даже расстроилась, что ее брата нет дома. Но тут она услышала знакомый голос и.. ещё чей-то?
Гости?
Люминесса осторожно прошла в гостиную, не создавая лишнего шума, но никого там не обнаружила. В столовой также никого не было. Люм прошла к спальням и увидела, что дверь в комнату Эвана не закрыта, и именно оттуда доносились голоса. Голос ее брата и ещё один, очень знакомый женский голосок. Но Люминесса решила, что это дело брата, поэтому думала тихонько проскользнуть мимо его спальни в свою, но тут краем глаза она увидела весьма знакомые блондинистые волосы.
Только не это...
Девушка остановилась около двери и тихонько посмотрела, кто же там и верны ли ее догадки. То, кого она увидела, на секунды повергло ее в шок. Грета. Одна из немногих ее знакомых, к кому мисс Розье относилась тепло и дружелюбно, не смотря на статус крови. Они давно дружили, иногда переписывались, когда Люми училась в Хогвартсе, но она в жизни бы не подумала, что за маской дружбы кроится нечто иное. Неужели она пользовалась ей, чтобы быть ближе к Эвану? Потому что иначе как объяснить то, что они, полуобнажённые, развлекаются в постели ее братца?! Благо Люми не застала их за непристойным процессом, иначе точно бы грохнулась в обморок от возмущения.
- Putain de bordel de merde!* - Люминесса не выдержала и позволила использовать в своей речи нецензурную брань.[b] - Что, черт возьми, здесь происходит?! И с кем, Эван, с кем?! С грязнокровкой?! - Люми была в ярости, впервые употребив подобное слово по отношению к той, кого считала своей подругой. Она отшвырнула в сторону листок, который несколько минут назад делал ее такой счастливой, и с горящими от гнева глазами смотрела на эту картину.
Розье не знала, он чего больше была зла - от того, что Эван вздумал попортить их чистокровный род, или от того, что он ей не сказал? Конечно, если бы он ей сказал, Люминесса была бы очень возмущена его выбором, но смирилась бы, поняла и приняла. Он ее брат, ее кровь, самый родной человек. Неужели ей он не мог довериться? Да, у Люми тоже были свои маленькие тайны, вроде той, что случилась в баре с Эмрисом, но он буквально через месяц станет ей мужем, а Грета никогда не станет частью семьи Розье, и из-за нее все живые представители рода отвернутся от Эвана. Все, кроме Люминессы, даже не смотря на то унизительное положение, в котором она сейчас оказалась.
- Ты мог мне сказать! Я бы поняла, - уже более спокойным тоном сказала она, поднимая листок с пола. Люминесса чувствовала себя разбитой, она воспринимала эту ситуацию, как предательство со стороны брата. Почему он ей не доверился? Она бы поняла, как никто другой. А что сейчас? Как она теперь сможет ему доверять? Сколько ещё тайн он скрывает?
- Оденьтесь и поговорим спокойно в гостиной, - она пыталась успокоиться, чтобы не наговорить лишнего. Посмотрев ещё раз на листок, Люминесса дрожащей рукой протянула его Эвану.
- Пока ты кувыркаешься с грязнокровкой, твоя сестра устраивает своё будущее. Я пришла с радостной вестью, а в ответ получила полнейшее разочарование, - сквозь зубы процедила Люми, отдала листок и направилась в гостиную.
Рухнув в кресло возле камина, девушка смотрела на огонь. Пару минут назад огонь полыхал в ней самой, а сейчас остались лишь тлеющие угли разбитых иллюзий.
Она слышала тихие осторожные шаги позади себя. Неловкое молчание и напряжение пронизывало воздух. Люминесса вздохнула, потерла переносицу и, не глядя на них, сказала:
- Я просто хочу услышать ответы на два вопроса. Первый - как давно, и второй - какого Мерлина, Эван, ты мне не сказал?

*Черт побери, но намного грубее.

Сказать, что окрик Люминессы застал их обоих врасплох - значит ничего не сказать. Это было столь внезапно - и вместе с тем предсказуемо, - что Грета два сдержала испуганный вскрик. Девушка почувствовала себя так неловко, словно она - одна из тех любовниц, посещающих чужих мужей, пока их жены отлучились в магазин. Словно она залезла в чужой огород и ворует там самые спелые ягоды. Но это был ее огород! И ее ягоды. Просто об этом факте мало кто знал. Грета не была ничьей случайной любовницей, она была любимой и желанной. И тот, кто желал ее - принадлежал ей. У Люминессы Розье не было никакого права злиться на нее по этому поводу, ведь она ему сестра, но никак не жена. И уж тем более у нее не было никакого права называть Грету грязнокровкой. Мерзкое слово для тех, у кого не хватало воспитания не опускаться до унижений! Брошенное в гневе, оно больно кольнуло Грету, ведь девушка считала Люми своей подругой. Она думала, что Люми другая, что она никогда не позволит себе подобных оскорбительных слов в сторону Кэчлав. Но вот она в гневе - и из понимающей подруги Люминесса Розье превратилась в одну из тех невыносимых высокомерных аристократов, которые собираются показать тебе, где твое место. Где угодно, но только не рядом с ними.
Крича и ругаясь, брат и сестра покинули комнату. Однако Грета так и осталась сидеть в кровати, сжимая пальцами одеяло, с рубашкой Эвана на голове. А если бы это была не она? Если бы на месте Греты оказалась какая-нибудь "чистокровная" леди? Одна из тех гордячек со змеиным взглядом, кичащаяся своим происхождением и состоянием? Какая-нибудь высокородная подруга Люминессы? Стала бы Люми устраивать скандал? Или может быть она поздравила бы их и дала свое сестринское благословение?
С губ сорвался горький смешок.
Чистая кровь. Чушь собачья! Девушка выбралась из постели, попутно надевая рубашку, которая доставала ей почти до колен. Грета слышала, как Эван защищает ее, и покачала головой. Она должна быть той, кто защищает. Защищает свое право на что-либо в этой жизни. Нравится это Люминессе или нет. Проходя мимо большого зеркала в золоченой раме, девушка мельком взглянула на свое отражение. Мда уж. Так не пойдет. Раскрасневшееся лицо, волосы спутаны, на шее след от поцелуя - довольно мило, но совсем не для серьезных разговоров. Грета попыталась натянуть ворот рубашки повыше, но это не помогло. Быстро-быстро расчесав кудри пальцами, она перекинула их на другую сторону, прикрывая засос. Совсем спрятать не вышло, но хотя бы не так бросается в глаза.
Осторожно ступая в гостиную, Грета застала самый конец разговора. Эван зло выплевывал слова, в своей ядовитой манере.
- Давай, скажи! Поведай же нам всем, что будешь делать дальше?
- Эван! - окликнула его Грета, пока он не сказал того, о чем пожалеет. Она успокаивающе сжала его плечо, взглядом моля мужчину действовать разумно и не выяснять отношений довольствуясь лишь эмоциями. Это ни к чему хорошему не приведет. Девушка повернулась к Люминессе, на лице ее отражались твердость и решимость.
- Все верно. Мы встречаемся еще со школы, - сказала она спокойно. Грета подошла к креслу напротив Люми и села в него, сопровождаемая возмущенным молчанием. Так естественно, будто делала это каждый день. Она не собиралась стоять, как оправдывающаяся малолетка, которую отчитывают за баловство. Тем более перед той, кто не считает ее "достойной своего общества". Или общества Эвана. О да, слова Люминессы задели Грету так, как никогда не задевали другие. Потому что были сказаны из уст, которым доверяешь. И в Грете тоже было не мало гнева. Но холодного и хорошо сдерживаемого. Тем не менее, им действительно стоило объясниться. Сейчас, когда все наконец выплыло наружу. - И мы действительно скрываем это. Тщательно. Ото всех. Чтобы избежать всего этого, - она самую малость скривилась и покрутила ладонью, намекая на разразившийся скандал. - Почему? Потому что ты права, я - грязнокровка. - на последнем слове она не сдержалась, и в голосе прорезалось обида, на сказанные подругой слова. - И очевидно, что это проблема для таких как ты.
Для тех, кто плохо знал девушку, могло бы показаться удивительным, сколько в обычно милой и мягкой Грете оказалось твердой стали. Она была готова бороться за свое счастье. Как это делала в свое время ее мать. Будь здесь сейчас Кларисса Кэчлав - она бы гордилась своей дочерью.

Отредактировано Greta Catchlove (2018-09-09 00:29:32)