Карху девушка заметила почти сразу, как вышла. Еще бы, огромный рост, мускулатура, которую было не скрыть даже кожаной курткой, и копна темных вьющихся волос, разбавленная седыми прядями. Чего стоили одни только огромные тяжелые ботинки. Птица одновременно поймала себя на двух мыслях : первое - в одном таком она наверное смогла бы отправиться в кругосветное плаванье, и второе - она хотела себе такие же.
- Интересно, где он такие достал.
Александр, тем временем, абсолютно не скрываясь, разглядывал девушку с ног до головы, ухмыльнувшись при виде берец.
- Лебедь сегодня не собирается взлетать?
Скрестив руки на груди, Грейс равнодушно произнесла:
- Летать? Разве что с крыши головой вниз, чтобы избежать всего этого фарса.
Выходя из Котла, Птица была уверена, что сможет перенести это"испытание" со свойственной ей хладнокровностью, но уже после первых секунд общения с Медведем Грейс хотелось уронить на него что-нибудь тяжелое. Потом поднять, и еще раз уронить. Её раздражала та легкая самонадеянность, которая сквозила во взгляде цыгана. Как будто бы он держал всю ситуацию под контролем, и играл с ней, как кошка с мышкой.
- Неужели он действительно думает, что я просто так возьму, и буду играть по его планам? Наивный цыганский юноша! - сощурив глаза, бомбилась изнутри Птица.
- У нас мало времени.
Не успела Свон моргнуть, как Карху приблизился к ней не комфортно близко и протянул свою мощную лапищу. Грейс инстинктивно отшатнулась от неё, как от гадюки. При одной только мысли о том, что придется прикоснуться к мужчине, по спине пробежал табун мурашек. Птица вообще очень трепетно оберегала своё личное пространство и не любила физических прикосновений. А уж после той истории с Сириусом...
- Всего лишь парная трансгрессия, мисс Свон. Вы же пришли сюда платить по счетам?
Грейс нахмурилась и разозлилась сама на себя. Ну уж нет, она не покажет страха этому самонадеянному медведю.
- Это единственная причина, почему я вообще сейчас нахожусь тут, а не осваиваю новое интересное зелье. - фыркнула Птица и, досчитав про себя до трех, прикоснулась пальцами к запястью Карху.

Не успела Грейс почувствовать брезгливое неприятие от властного прикосновения горячей ладони Александра, как они переместились. Пейзаж, открывшийся перед глазами, завораживал дух. Закатное солнце уже исчезало за деревьями, раскрашивая небо в поистине безумные цвета. Свон даже не заметила, как Карху отпустил её руку и отошел на почтительное расстояние, наблюдая за реакцией. И хоть внешне свой восторг Грейс, как ей казалось, совсем не проявила, внутреннее эмоциональное состояние Птицы достаточно ярко отражалось в её зеленых, с рыжими крапинками, глазах.
- А ты хорош. - только и подумала Птица.
Однако всё впечатление было испорчено, стоило Свон перевести взгляд на Карху. Его глаза так и светились победным самодовольством. Глаза девушки моментально потухли, и стали колючими. Больше всего она ненавидела именно этот взгляд. Наполненный чувством собственного превосходства. Так на неё смотрели в Хогвартсе все чистокровные, считая её досадной  ошибкой. Не заслуживающей волшебного дара, который пробудился, несмотря на её магловское происхождение.
- Ну хоть не ресторан, и на том спасибо. - буркнула Птица и, отвернувшись, направилась к поваленному дереву у потрескивающего костра. Не обращая больше внимания на Карху, и очень надеясь сбить тем самым с него спесь, Грейс скинула с плеча сумку, села, и стала расшнуровывать берцы. Пальцы двигались ловко, быстро расправившись со шнурками. Отставив обувку, Птица залезла рукой в сумку и извлекла сигарету. Не особо заморачиваясь, она выудила из костра небольшое горящее полено и прикурила, после чего кинула его обратно в костёр. С наслаждением затянувшись, Птица вытянула ноги к огню, жмурясь от удовольствия. Выдохнув дым через нос, Свон соизволила таки посмотреть на Карху.
- Что дальше в вашей культурной программе, мистер Карху? Серенады под гитару? Катания верхом на медведе? - ехидство в голосе девушки было просто зашкаливающим.
- Ваш ход, господин Медведь.

Для кого-то выпускной - это свобода, шаг в новую жизнь, большие возможности. Для кого-то - целая трагедия, расставание с родным домом, прощание с каждым классом и преподавателем. Все реагируют по разному на этот последний день в стенах Хогвартса. Кто-то рыдает в темном углу, кто-то носится по коридорам, не сдерживая радости. Но некоторые относятся более спокойно. Вроде как и рады, что семь лет прошли, но вроде и не очень хочется уезжать. Родерик относился именно к таким ребятам. Он с удовольствием отучился положенный срок, но покидать Школу не было желания. Дома было слишком грустно и мрачно - мать работала не покладая рук и угасала на глазах, сестра только-только закончила первый курс. А отец... О нем Родерик старался не вспоминать.
- Эй, Хэйс, - позвал райвенкловца друг, дернув его за руку. Род оглянулся, вопросительно вздергивая брови. - Давай хотя бы оторвемся как следует. Помнится, ты обещал выиграть у нас любое пари, - напомнил Фредди, обнажая зубы в нехорошей улыбке. Хэйс чуть поморщился. Полгода назад, отмечая его день рождения, парни зависали в каком-то странном кабаке Хогсмида, где пили огневиски, громко смеялись и не думали о проблемах. Тогда-то, после огромного количества алкоголя, они и заставили Родерика дать такое непростое обещание. Хэйс был молод, любил общество красивых девушек, любил веселые компании. Да, у него были проблемы в семье, но кого это волновало? В Хогвартсе им все было отведено только семь лет. Так зачем же тратить время на демонстративную грусть, когда можно с удовольствием провести это время? Нельзя сказать, что Хэйс был бабником. Вовсе нет. Просто он жил проще. Если у него не получалось встречаться с одной девушкой, то он не видел смысла мучить себя и ее. Зачем принуждать себя к чему-то, если что-то не нравится или не выходит? Именно поэтому он расставался с одной и начинал встречаться с другой. С одной стороны могло показаться, что он ищет "свою единственную", но Родерик не очень верил в настоящую любовь. Имея перед глазами пример родителей особенно. Просто в голове не очень укладывалось, как любящий человек мог поступить так с любимой женщиной - бросить ее совершенно больную с двумя детьми.
- Помню, - неохотно согласился Родерик, прекрасно понимая, что его лучший друг так просто не отстанет. Легче было выиграть это пари и посмеяться над наивностью Фокса, что сомневался, либо же проиграть и дать ему возможность злорадствовать и ликовать. - Уже есть идеи?
Фредди склонил голову набок и посмотрел куда-то мимо Рода. Тот обернулся. В нескольких шагах от него стояла очаровательная светловолосая девушка. Хэйс попытался вспомнить ее имя и смог это сделать лишь с третьей попытки. Одетт. Красивая, изящная, жизнерадостная. Родерик вернул внимание другу и приподнял бровь снова.
- Все просто, Хэйс. Меняешь свою внешность и влюбляешь ее в себя, - пожал плечами Фокс, неприкрыто разглядывая Одетт. - Если соблазнишь ее в придачу, то мы с Ричи сделаем для тебя что угодно. Даже человека убьем, - насмешливо добавил Фредди, поглядывая на ноги девушки. - Ну, а если не сможешь затащить ее в постель, просто влюби в себя, а дальше я сам.
Родерик недоверчиво посмотрел на друга. Сложно было определить, когда он шутил, а когда нет. Молодому человеку не очень нравилось, что Фокс так пренебрежительно отзывается о совершенно незнакомой ему по сути девушке. Да, они учились вместе, но Род никогда не видел Одетт рядом с Фоксом или кем-то из их круга. У нее были свои друзьях наверное. Впрочем, соблазнять было необязательно же, всего лишь влюбить, а потом пусть что хочет то и делает. Родерик свое часть пари выполнит, а дальше - неважно.
Хэйс не был бессердечным. Просто за пределами Хогвартса у него хватало своих проблем, чтобы заниматься еще и чужими. Он мог посвятить этому пари недели две. Может быть даже месяц, но не больше. Не взирая на легкомыслие в плане девушек, у него уже были планы на будущее. Стажировка в Министерстве была в приоритете и терять такую возможность совершенно не хотелось. Ему нужно было работать, чтобы содержать семью. Силы постепенно покидали мать, а сестра была еще маленькой. Больше всего на свете Родерик любил малышку Оли, которая не уставала его радовать. Хоть он и переживал, что заканчивает в этом году, а она только-только начинает познавать все прелести Хогвартса, тем не менее он был горд, что у него растет такая умница и красавица сестра.
Родерик вздохнул. Будучи метаморфомагом, ему было гораздо легче менять внешность. Будь все иначе, ему пришлось бы основательно подготовиться к пари и запастись оборотными зельями. Разумеется, он мог сойтись с Одетт и со своим лицом, но она наверняка знала всех на своем факультете. Это он не особо присматривался к другим, довольствуясь своей компанией. Да и зачем помнить всех? Поведя шеей, Родерик отошел подальше, вставая за спины друзей и, немного поразмыслив, изменился. Стал чуть повыше, волосы сделал темнее, глаза ярче, черты лица полностью изменил, как и само лицо. Теперь его никто и никогда бы не узнал. Сняв значок Райвенко, Хэйс спрятал его в карман, а вместо него прицепил значок Хаффлпаффа, который приманил к себе, отобрав у кого-то из другой толпы. Опасно было затевать подобное в стенах Школы, но а как иначе? Не станет же он подходить к "случайной" девушке на улице, чтобы познакомиться? Сейчас так уже не делалось. Нужно было подготовить почву - пообщаться здесь и сейчас, а потом "случайно" встретиться в другом месте. Или даже договориться о встрече? Или о свидании... Родерик глубоко вздохнул. Пари казалось ему немного жестоким, но ведь она совсем еще юная девочка - влюбится, поплачет, забудет. Нет, надо было либо подойти и начать, либо убрать незнакомое лицо и отказаться. И пускай они считают его слабаком. Он потерпит пару лет издевок. Но практически в последний момент Одетт повернула голову в его сторону. Хэйс замер. Что-то подсказывало ему, что не обошлось без вмешательства Фредди, но может это знак? Родерик вздохнул и улыбнулся ей, делая небольшой шаг навстречу.
- Привет. Ты ведь Одетт? Я Родерик. С Хаффлпаффа, - Хэйс протянул было руку для рукопожатия, но передумал и поймал протянутую в ответ узкую ладонь и прижался губами к тыльной стороне. - Рад познакомиться.
Первый шаг сделан, отступать некуда. Игра началась.
Родерик смотрел на Одетт. Глаза в глаза. Он продолжал ей добродушно улыбаться, но червячок сомнения уже начал его грызть. А что если что-то пойдет не так? Вдруг он раскусит его? Или вдруг он увлечется ею? Нужно было полностью контролировать ситуацию и не допускать ничего лишнего, иначе можно было запросто попасться в собственную ловушку. А Хэйс не мог себе позволить лишние переживания и страдания, когда этого добра у него хватало и дома. Он не хотел умножать эти негативные эмоции. Он продолжал смотреть в глаза Одетт.
Но ведь это всего лишь одно пари. Одно единственное небольшое пари. Пожалуй, можно даже не стараться - если она не влюбится в него через две недели, то он отойдет от дела и пускай кто угодно пытается завоевать сердце светловолосой девушки. Пока что Род только чувствовал, как недобро в их сторону смотрит Фокс. Он отлично знал этот взгляд и ничем хорошим для девушек обычно это не заканчивалось. Неужели он сам хотел ее затащить в постель, но это оказалось невыполнимой задачей и он что-то задумал через Хэйса?
Родерик внезапно вздохнул. Теперь точно отступать некуда. Ему стало вдвойне интересно...

Для кого-то выпускной - это свобода, шаг в новую жизнь, большие возможности. Для кого-то - целая трагедия, расставание с родным домом, прощание с каждым классом и преподавателем. Все реагируют по разному на этот последний день в стенах Хогвартса. Кто-то рыдает в темном углу, кто-то носится по коридорам, не сдерживая радости. Но некоторые относятся более спокойно. Вроде как и рады, что семь лет прошли, но вроде и не очень хочется уезжать. Родерик относился именно к таким ребятам. Он с удовольствием отучился положенный срок, но покидать Школу не было желания. Дома было слишком грустно и мрачно - мать работала не покладая рук и угасала на глазах, сестра только-только закончила первый курс. А отец... О нем Родерик старался не вспоминать.
- Эй, Хэйс, - позвал райвенкловца друг, дернув его за руку. Род оглянулся, вопросительно вздергивая брови. - Давай хотя бы оторвемся как следует. Помнится, ты обещал выиграть у нас любое пари, - напомнил Фредди, обнажая зубы в нехорошей улыбке. Хэйс чуть поморщился. Полгода назад, отмечая его день рождения, парни зависали в каком-то странном кабаке Хогсмида, где пили огневиски, громко смеялись и не думали о проблемах. Тогда-то, после огромного количества алкоголя, они и заставили Родерика дать такое непростое обещание. Хэйс был молод, любил общество красивых девушек, любил веселые компании. Да, у него были проблемы в семье, но кого это волновало? В Хогвартсе им все было отведено только семь лет. Так зачем же тратить время на демонстративную грусть, когда можно с удовольствием провести это время? Нельзя сказать, что Хэйс был бабником. Вовсе нет. Просто он жил проще. Если у него не получалось встречаться с одной девушкой, то он не видел смысла мучить себя и ее. Зачем принуждать себя к чему-то, если что-то не нравится или не выходит? Именно поэтому он расставался с одной и начинал встречаться с другой. С одной стороны могло показаться, что он ищет "свою единственную", но Родерик не очень верил в настоящую любовь. Имея перед глазами пример родителей особенно. Просто в голове не очень укладывалось, как любящий человек мог поступить так с любимой женщиной - бросить ее совершенно больную с двумя детьми.
- Помню, - неохотно согласился Родерик, прекрасно понимая, что его лучший друг так просто не отстанет. Легче было выиграть это пари и посмеяться над наивностью Фокса, что сомневался, либо же проиграть и дать ему возможность злорадствовать и ликовать. - Уже есть идеи?
Фредди склонил голову набок и посмотрел куда-то мимо Рода. Тот обернулся. В нескольких шагах от него стояла очаровательная светловолосая девушка. Хэйс попытался вспомнить ее имя и смог это сделать лишь с третьей попытки. Одетт. Красивая, изящная, жизнерадостная. Родерик вернул внимание другу и приподнял бровь снова.
- Все просто, Хэйс. Меняешь свою внешность и влюбляешь ее в себя, - пожал плечами Фокс, неприкрыто разглядывая Одетт. - Если соблазнишь ее в придачу, то мы с Ричи сделаем для тебя что угодно. Даже человека убьем, - насмешливо добавил Фредди, поглядывая на ноги девушки. - Ну, а если не сможешь затащить ее в постель, просто влюби в себя, а дальше я сам.
Родерик недоверчиво посмотрел на друга. Сложно было определить, когда он шутил, а когда нет. Молодому человеку не очень нравилось, что Фокс так пренебрежительно отзывается о совершенно незнакомой ему по сути девушке. Да, они учились вместе, но Род никогда не видел Одетт рядом с Фоксом или кем-то из их круга. У нее были свои друзьях наверное. Впрочем, соблазнять было необязательно же, всего лишь влюбить, а потом пусть что хочет то и делает. Родерик свое часть пари выполнит, а дальше - неважно.
Хэйс не был бессердечным. Просто за пределами Хогвартса у него хватало своих проблем, чтобы заниматься еще и чужими. Он мог посвятить этому пари недели две. Может быть даже месяц, но не больше. Не взирая на легкомыслие в плане девушек, у него уже были планы на будущее. Стажировка в Министерстве была в приоритете и терять такую возможность совершенно не хотелось. Ему нужно было работать, чтобы содержать семью. Силы постепенно покидали мать, а сестра была еще маленькой. Больше всего на свете Родерик любил малышку Оли, которая не уставала его радовать. Хоть он и переживал, что заканчивает в этом году, а она только-только начинает познавать все прелести Хогвартса, тем не менее он был горд, что у него растет такая умница и красавица сестра.
Родерик вздохнул. Будучи метаморфомагом, ему было гораздо легче менять внешность. Будь все иначе, ему пришлось бы основательно подготовиться к пари и запастись оборотными зельями. Разумеется, он мог сойтись с Одетт и со своим лицом, но она наверняка знала всех на своем факультете. Это он не особо присматривался к другим, довольствуясь своей компанией. Да и зачем помнить всех? Поведя шеей, Родерик отошел подальше, вставая за спины друзей и, немного поразмыслив, изменился. Стал чуть повыше, волосы сделал темнее, глаза ярче, черты лица полностью изменил, как и само лицо. Теперь его никто и никогда бы не узнал. Сняв значок Райвенко, Хэйс спрятал его в карман, а вместо него прицепил значок Хаффлпаффа, который приманил к себе, отобрав у кого-то из другой толпы. Опасно было затевать подобное в стенах Школы, но а как иначе? Не станет же он подходить к "случайной" девушке на улице, чтобы познакомиться? Сейчас так уже не делалось. Нужно было подготовить почву - пообщаться здесь и сейчас, а потом "случайно" встретиться в другом месте. Или даже договориться о встрече? Или о свидании... Родерик глубоко вздохнул. Пари казалось ему немного жестоким, но ведь она совсем еще юная девочка - влюбится, поплачет, забудет. Нет, надо было либо подойти и начать, либо убрать незнакомое лицо и отказаться. И пускай они считают его слабаком. Он потерпит пару лет издевок. Но практически в последний момент Одетт повернула голову в его сторону. Хэйс замер. Что-то подсказывало ему, что не обошлось без вмешательства Фредди, но может это знак? Родерик вздохнул и улыбнулся ей, делая небольшой шаг навстречу.
- Привет. Ты ведь Одетт? Я Родерик. С Хаффлпаффа, - Хэйс протянул было руку для рукопожатия, но передумал и поймал протянутую в ответ узкую ладонь и прижался губами к тыльной стороне. - Рад познакомиться.
Первый шаг сделан, отступать некуда. Игра началась.
Родерик смотрел на Одетт. Глаза в глаза. Он продолжал ей добродушно улыбаться, но червячок сомнения уже начал его грызть. А что если что-то пойдет не так? Вдруг он раскусит его? Или вдруг он увлечется ею? Нужно было полностью контролировать ситуацию и не допускать ничего лишнего, иначе можно было запросто попасться в собственную ловушку. А Хэйс не мог себе позволить лишние переживания и страдания, когда этого добра у него хватало и дома. Он не хотел умножать эти негативные эмоции. Он продолжал смотреть в глаза Одетт.
Но ведь это всего лишь одно пари. Одно единственное небольшое пари. Пожалуй, можно даже не стараться - если она не влюбится в него через две недели, то он отойдет от дела и пускай кто угодно пытается завоевать сердце светловолосой девушки. Пока что Род только чувствовал, как недобро в их сторону смотрит Фокс. Он отлично знал этот взгляд и ничем хорошим для девушек обычно это не заканчивалось. Неужели он сам хотел ее затащить в постель, но это оказалось невыполнимой задачей и он что-то задумал через Хэйса?
Родерик внезапно вздохнул. Теперь точно отступать некуда. Ему стало вдвойне интересно...

Несмотря на то, что вокруг казалось все вполне обычным, Минерва чувствовала какое-то непонятное чувство страха. Оно щекотало ее душу, касаясь сердца и мешая нормально дышать. Возможно, всему виной был возраст, но она бы не сказала, что после сорока приходится сталкиваться с сердечными проблемами. Женщина коснулась ладонью головы, проводя ею по волосам и приглаживая их. Седина уже была видна невооруженным взглядом. МакГонагалл ничего с ней не делала, прекрасно зная цену времени. Год за годом она взрослеет, стареет, меняется. Тем более сейчас…
- Пожиратели! Хогсмид!
Альбус практически несся по коридору, встревоженно оповестив ее о том, что не раз уже обсуждалось. Не нужно было гадать на чайных листьях, чтобы предсказать приближающееся нападение Пожирателей. Их силы увеличивались, и они становились более свободными в методах борьбы, порой совсем забывая о чести.
Минерва коротко кивнула, разворачиваясь и спеша в башню Рейвенкло. Та находилась неподалеку, к тому же по пути можно было бы успеть зайти к Помоне. План по обороне замка уже давно был разработан и обговорен. Нужно было собраться всем преподавательским составом, удостовериться, что все ученики до одного находятся в гостиных, а потом, не теряя и минуты, двинуться в наступление. Лучшая защита - это нападение, но не всегда. Нужно было понимать опасность, что грезила замку, и ответственность, что ложилась на плечи преподавателей.
- Помона! - позвала МакГонагалл, не стуча и тут же открывая дверь в кабинет декана Хаффлпаффа. - Пожиратели в Хогсмиде, студентов в гостиную, я за Филиусом, - Спраут так же коротко кивнула, тут же вставая из-за стола и притягивая к себе артефакт. Мантия уже покоилась на ее плечах, а на щеках проступили красные пятна.
МакГонагалл завернула за угол, когда услышала, как профессор Травологии собирает всех студентов в коридоре и зовет старосту. И ей бы стоило найти ученика, ответственного за безопасность и дисциплину, но времени ни на что не было. Перехватив девочку в красном шарфе на лестнице, Минерва крепче нужного сжала его предплечье. - Всех в гостиную факультета, передай старосте, что код черный, - внимательно смотря в глаза перепуганной пятикурсницы, она дождалась, когда та кивнет, и ласково подтолкнула ее обратно в гостиную. - Запомни: код черный!
Инструктаж со старостами школы был проведен достаточно посредственный. Она не хотела пугать учеников приближающейся опасностью. Они приезжали в Хогвартс для того, чтобы скрыться от войны, а не оказываться в самом эпицентре. Поэтому Минерва придерживалась глупого позывного, который предложил в свое время Сириус Блэк. Нужный человек сразу поймет, что Пожиратели приближаются, а остальные предположат, что это какая-то несуразица. Староста знает, в чем дело и должен обеспечить безопасность каждому студенту, строго запретив покидать гостиную.
- Сэр Дикконс, - позвала Минерва портрет. Мужчина средних лет тут же показался из-за деревьев. - Передайте Полной даме, чтобы сменила пароль и никого не выпускала из гостиной, - быстро прошептала женщина и поспешила на следующий пролет лестницы. Всегда лучше перестраховаться. Башня Рейвенкло хоть и была немного ниже башни Гриффиндора, но все-таки находилась высоко. Женщина тяжело выдохнула, прижимая ладонь к боку. Сменив ипостась в прыжке, она ускорилась по ступеням лестницы, перепрыгивая сразу через несколько. Все-таки анимагия была полезным умением. Жаль, что кошка не может нанести ощутимого вреда противнику.
Оказавшись у двери в кабинет Флитвика, МакГонагалл уже вновь предстала в облике человека. - Филиус, пожиратели в Хогсмиде, Помона уже знает, Дамблдор, думаю, в пути, - на одном дыхание выпалила профессор, сталкиваясь со взглядом друга. Тот тут же стал серьезным, спрыгивая со стула и взмахом артефакта заставляя ставни закрыться, а мантию закрепиться на его плечах.
Одного кивка хватило, чтобы деканы разошлись по своим сторонам. Минерва обернулась кошкой, спрыгивая по ступеням башни. У нее не было лишних минут для того, чтобы добежать до гостиной Гриффиндора и проверить безопасность студентов. Оставалось только надеяться на сообразительность старост, которых именно для этого и выбирали. Они должны были отличаться не только хорошими оценками, но и находчивостью. Тем более в такие времена, когда пожиратели смеют заявляться в Хогсмид.
Женщина не стала дожидаться друзей, бросившись на четырех лапах к выходу из замка. Портреты были слишком тихи, но Минерва знала, что всему виной слухи, которые расходились очень быстро. Наверняка любопытные узнали о том, что случилось, еще от Альбуса.
Главные двери были плотно закрыты, поэтому МакГонагалл сменила ипостась, обоими ладонями упираясь в железную ручку. Та наконец поддалась и со скрипом распахнулась. На крыльце перед ней оказалась маленькая рейвенкловка. Женщина поджала губы, касаясь ее плеча и подталкивая в замок.
- Ты не слышала, что все студенты должны пройти в гостиную факультета? - спросила Минерва, встревоженно выглядывая во двор Хогвартса. Конечно, пожиратели не смогли бы пробраться так близко, но страх заставлял бояться даже самых нелепых ситуаций. Студентка покрутила головой, указывая пальцем в сторону Хогсмида. Кажется, девочка была первокурсницей. - Там пожиратели, - сказала она шепотом, заинтересованно выглядывая из дверей. МакГонагалл втянула ее обратно, захлопывая двери. Присев на корточки рядом со студенткой, профессор внимательно на нее посмотрела. - Тереза, там никого нет, - она взяла ее ладоши в свои ладони. Девочка не выглядела на одиннадцать лет и оставалось только удивляться, как эта магглорожденная студентка выживает рядом со своими сокурсниками. - Это такой розыгрыш. Игра. Слышала о 1 апреля? - спросила Минерва, стараясь не отвлекаться на страх, что поедал ее изнутри. Тратить время на разговоры с первокурсницей было глупо, но если не успокоить ребенка прямо сейчас, то он придет в гостиную и расскажет остальным о случившемся. Обязательно найдутся те, кто захочет вмешаться в бой, окажется в опасности… И только Мерлин знает, чем все закончится. - Профессор, но сегодня 26 апреля, - поправила ее рейвенкловка, и МакГонагалл кивнула. - В том-то и дело: розыгрыш специально перенесли на конец апреля, чтобы никто не ожидал его. Я просто хочу тебе помочь, чтобы ты не повелась на проделки моих студентов, - она попыталась улыбнуться. - Ты видела вспышки? - студентка кивнула. - Так это салюты. А те, кого ты приняла за пожирателей, на самом деле семикурсники. Я их обязательно накажу, не волнуйся, - Минерва подтолкнула девочку к лестнице. - Только никому не рассказывай об этом розыгрыше, а то мы не успеем наказать проказников. Хорошо? - Тереза кивнула и побежала в гостиную, очевидно, рассказывать всем о том, что творится в Хогсмиде.
Выдохнув, профессор вновь толкнула дверь и сбежала со ступеней. У них было, как минимум, несколько часов прежде чем сообразительные рейвенкловцы захотят разузнать, что именно происходит неподалеку от замка. Этого должно было хватить, чтобы остановить пожирателей или хотя бы увезти от Хогсмида дальше. Заметив вдалеке зеленую вспышку, она поджала губы и поспешила к деревне. Жаль, что пользоваться артефактом можно было только в человеческом облике.

Несмотря на то, что вокруг казалось все вполне обычным, Минерва чувствовала какое-то непонятное чувство страха. Оно щекотало ее душу, касаясь сердца и мешая нормально дышать. Возможно, всему виной был возраст, но она бы не сказала, что после сорока приходится сталкиваться с сердечными проблемами. Женщина коснулась ладонью головы, проводя ею по волосам и приглаживая их. Седина уже была видна невооруженным взглядом. МакГонагалл ничего с ней не делала, прекрасно зная цену времени. Год за годом она взрослеет, стареет, меняется. Тем более сейчас…
- Пожиратели! Хогсмид!
Альбус практически несся по коридору, встревоженно оповестив ее о том, что не раз уже обсуждалось. Не нужно было гадать на чайных листьях, чтобы предсказать приближающееся нападение Пожирателей. Их силы увеличивались, и они становились более свободными в методах борьбы, порой совсем забывая о чести.
Минерва коротко кивнула, разворачиваясь и спеша в башню Рейвенкло. Та находилась неподалеку, к тому же по пути можно было бы успеть зайти к Помоне. План по обороне замка уже давно был разработан и обговорен. Нужно было собраться всем преподавательским составом, удостовериться, что все ученики до одного находятся в гостиных, а потом, не теряя и минуты, двинуться в наступление. Лучшая защита - это нападение, но не всегда. Нужно было понимать опасность, что грезила замку, и ответственность, что ложилась на плечи преподавателей.
- Помона! - позвала МакГонагалл, не стуча и тут же открывая дверь в кабинет декана Хаффлпаффа. - Пожиратели в Хогсмиде, студентов в гостиную, я за Филиусом, - Спраут так же коротко кивнула, тут же вставая из-за стола и притягивая к себе артефакт. Мантия уже покоилась на ее плечах, а на щеках проступили красные пятна.
МакГонагалл завернула за угол, когда услышала, как профессор Травологии собирает всех студентов в коридоре и зовет старосту. И ей бы стоило найти ученика, ответственного за безопасность и дисциплину, но времени ни на что не было. Перехватив девочку в красном шарфе на лестнице, Минерва крепче нужного сжала его предплечье. - Всех в гостиную факультета, передай старосте, что код черный, - внимательно смотря в глаза перепуганной пятикурсницы, она дождалась, когда та кивнет, и ласково подтолкнула ее обратно в гостиную. - Запомни: код черный!
Инструктаж со старостами школы был проведен достаточно посредственный. Она не хотела пугать учеников приближающейся опасностью. Они приезжали в Хогвартс для того, чтобы скрыться от войны, а не оказываться в самом эпицентре. Поэтому Минерва придерживалась глупого позывного, который предложил в свое время Сириус Блэк. Нужный человек сразу поймет, что Пожиратели приближаются, а остальные предположат, что это какая-то несуразица. Староста знает, в чем дело и должен обеспечить безопасность каждому студенту, строго запретив покидать гостиную.
- Сэр Дикконс, - позвала Минерва портрет. Мужчина средних лет тут же показался из-за деревьев. - Передайте Полной даме, чтобы сменила пароль и никого не выпускала из гостиной, - быстро прошептала женщина и поспешила на следующий пролет лестницы. Всегда лучше перестраховаться. Башня Рейвенкло хоть и была немного ниже башни Гриффиндора, но все-таки находилась высоко. Женщина тяжело выдохнула, прижимая ладонь к боку. Сменив ипостась в прыжке, она ускорилась по ступеням лестницы, перепрыгивая сразу через несколько. Все-таки анимагия была полезным умением. Жаль, что кошка не может нанести ощутимого вреда противнику.
Оказавшись у двери в кабинет Флитвика, МакГонагалл уже вновь предстала в облике человека. - Филиус, пожиратели в Хогсмиде, Помона уже знает, Дамблдор, думаю, в пути, - на одном дыхание выпалила профессор, сталкиваясь со взглядом друга. Тот тут же стал серьезным, спрыгивая со стула и взмахом артефакта заставляя ставни закрыться, а мантию закрепиться на его плечах.
Одного кивка хватило, чтобы деканы разошлись по своим сторонам. Минерва обернулась кошкой, спрыгивая по ступеням башни. У нее не было лишних минут для того, чтобы добежать до гостиной Гриффиндора и проверить безопасность студентов. Оставалось только надеяться на сообразительность старост, которых именно для этого и выбирали. Они должны были отличаться не только хорошими оценками, но и находчивостью. Тем более в такие времена, когда пожиратели смеют заявляться в Хогсмид.
Женщина не стала дожидаться друзей, бросившись на четырех лапах к выходу из замка. Портреты были слишком тихи, но Минерва знала, что всему виной слухи, которые расходились очень быстро. Наверняка любопытные узнали о том, что случилось, еще от Альбуса.
Главные двери были плотно закрыты, поэтому МакГонагалл сменила ипостась, обоими ладонями упираясь в железную ручку. Та наконец поддалась и со скрипом распахнулась. На крыльце перед ней оказалась маленькая рейвенкловка. Женщина поджала губы, касаясь ее плеча и подталкивая в замок.
- Ты не слышала, что все студенты должны пройти в гостиную факультета? - спросила Минерва, встревоженно выглядывая во двор Хогвартса. Конечно, пожиратели не смогли бы пробраться так близко, но страх заставлял бояться даже самых нелепых ситуаций. Студентка покрутила головой, указывая пальцем в сторону Хогсмида. Кажется, девочка была первокурсницей. - Там пожиратели, - сказала она шепотом, заинтересованно выглядывая из дверей. МакГонагалл втянула ее обратно, захлопывая двери. Присев на корточки рядом со студенткой, профессор внимательно на нее посмотрела. - Тереза, там никого нет, - она взяла ее ладоши в свои ладони. Девочка не выглядела на одиннадцать лет и оставалось только удивляться, как эта магглорожденная студентка выживает рядом со своими сокурсниками. - Это такой розыгрыш. Игра. Слышала о 1 апреля? - спросила Минерва, стараясь не отвлекаться на страх, что поедал ее изнутри. Тратить время на разговоры с первокурсницей было глупо, но если не успокоить ребенка прямо сейчас, то он придет в гостиную и расскажет остальным о случившемся. Обязательно найдутся те, кто захочет вмешаться в бой, окажется в опасности… И только Мерлин знает, чем все закончится. - Профессор, но сегодня 26 апреля, - поправила ее рейвенкловка, и МакГонагалл кивнула. - В том-то и дело: розыгрыш специально перенесли на конец апреля, чтобы никто не ожидал его. Я просто хочу тебе помочь, чтобы ты не повелась на проделки моих студентов, - она попыталась улыбнуться. - Ты видела вспышки? - студентка кивнула. - Так это салюты. А те, кого ты приняла за пожирателей, на самом деле семикурсники. Я их обязательно накажу, не волнуйся, - Минерва подтолкнула девочку к лестнице. - Только никому не рассказывай об этом розыгрыше, а то мы не успеем наказать проказников. Хорошо? - Тереза кивнула и побежала в гостиную, очевидно, рассказывать всем о том, что творится в Хогсмиде.
Выдохнув, профессор вновь толкнула дверь и сбежала со ступеней. У них было, как минимум, несколько часов прежде чем сообразительные рейвенкловцы захотят разузнать, что именно происходит неподалеку от замка. Этого должно было хватить, чтобы остановить пожирателей или хотя бы увезти от Хогсмида дальше. Заметив вдалеке зеленую вспышку, она поджала губы и поспешила к деревне. Жаль, что пользоваться артефактом можно было только в человеческом облике.

Алтея стояла неподалеку от небольшого дома, опираясь плечом о дерево. Поигрывая волшебной палочкой между пальцами, она то сгибала, то разгибала податливый артефакт. Уже больше двадцати минут девушка находится в ожидании, сосредотачиваясь на том, что происходит внутри дома. Судя по мыслям отца, рядом с ним находится его жена, но это не приносит тому радости. Хочется фрикаделек, хотя на ужин, кажется, планируются спагетти.
Эйвери усмехнулась, переводя взгляд на окно, за которым скрывались Джексон и его грязнокровная подруга. Тяжело было назвать его любимым братом, но если сравнивать с Ксандером, то отношения со вторым складывались куда приятнее. Ксандер разбирался в боли. Он знал, как можно сделать так, чтобы жертва кричала и не останавливалась. Хрипы, стоны, просьбы о пощаде. Алтея повела плечом, чувствуя приятное волнение внутри.
Джексон тоже не отставал, но был скорее мягкотелым. Непонятно, что именно его останавливало, но все чаще и чаще его можно было заметить или в окружении книг, или же в окружении девочек. Честно говоря, Тея считала, что ни одна из них недостойна и пальца ее брата. Возможно, всему виной была сестринская ревность за внимание. Хотя, нечего было отрицать очевидное. Джексон никогда не умел думать головой, отдаваясь чувствам и желаниям, которые постоянно посещали подростка.
Алтея одно время закатывала глаза, замечая брата в коридорах Хогвартса и уходя в другую сторону. Наблюдать за тем, как он справляется с соблазнением какой-нибудь полукровки было не то чтобы странно, скорее отвратительно. Знание, что Джексон якшается с теми, в ком течет грязная кровь, и не скрывает этого, расстраивало.
За занавеской показалось несколько теней, и Эйвери довольно усмехнулась. Хозяин дал четкое указание - доказать свою верность и избавиться от грязнокровки. Непонятно, почему Лорд и вовсе дал Джексону шанс исправиться, возможно, всему виной взаимоотношения с их отцом. Хотелось верить, что это был шанс не для старшего брата, а для нее. Ведь как только Джей получил приказ, в ее мыслях раздался хриплый голос хозяина.
- У тебя появилась возможность. Если он не справится, можешь показать себя. Докажи свою верность.
Алтея пробралась в мысли девушки, узнавая ее имя. Мегги. Ждать было бессмысленно, ибо сомнения грязнокровки подсказывали, что убийством там и не пахнет. Улыбка на лице стала еще шире, заставляя Эйвери ликовать внутри. Она немного сомневалась в разумности Джексона, переживая, что тот лишит ее второго шанса. Брак с Франсуа не принес никакой пользы, отдаляя ее от заветной метки. Морель скитался по Франции и Италии, даже не собираясь задумываться о перспективах, которые ему предлагали. Никакой пользы француз не принес, и Алтея не смогла стать той, кому бы хозяин доверил что-то серьезное.
- У тебя минута, - оставив мысленное послание брату, девушка взмахнула артефактом, распахивая дверь. Та ударилась о стену, из-за чего родители в ужасе подскочили с дивана. Эйвери откинула мужчину к телевизору, а женщину обездвижила, бегло оглядывая гостиную. Наверху послышался возглас, и Алтея улыбнулась. Мегги была перепугана, панически пытаясь решить - оставлять родителей или же бежать за своим возлюбленным. Девушка бы умилилась, если бы подобное ее трогало. Однако, смятение всегда было на руку.
- Crucio, - произносить заклинания совсем было необязательно, да и грязнокровки не всегда понимали, что именно то или иное слово означало. Боль пронзила тело женщины, заставляя ее изогнуться и закричать. Крутанув артефакт в воздухе, Алтея сломала ей левую ногу, из-за чего несчастная упала на диван, оказавшийся удобно рядом. Наверху послышался топот и на лестнице уже показалась Мегги, вскидывая волшебную палочку перед собой. Эйвери проигнорировала ее, выдерживая взгляд брата. Сломав матери правую ногу, она продолжала смотреть на Джексона, не выражая ничего, кроме презрения.
Маггла что-то закричала, отправляя в ее сторону атакующее заклинание, которое без особых усилий оказалось тут же отражено. Алтея никогда не разменивалась на разговоры с грязнокровками, считая, что тратить время на это бессмысленно.
Взмахнув палочкой, она подожгла отца, в то же время поднимая его в воздухе и кидая в сторону Мегги. Та заверещала, беспомощно смотря на Джексона. Тот, кажется, разозлился, но не спешил поднимать артефакт.
- Десять секунд, - спокойно сказала Алтея, не обращая внимание на попытки мерзкой малолетки атаковать ее. Брат понимал, о чем речь. Должен был понимать. Она не могла больше пробраться к нему в разум, но это не отменяло того, что было написано у него на лице. Боль, отчаяние, злость. Эйвери разочарованно вздохнула, обезоруживая магглу и надламывая ее артефакт.
По крайней мере она дала ему шанс выполнить задание хозяина.
Отправив в Мегги сначала обездвиживающее, а потом пыточное заклинания, Тея левитировала мать в коридор, бросая ее рядом с мужем. Артефакт Джексона был откинут в противоположную сторону, а сам парень был прислонен к стене, вынужденный наблюдать за происходящим.
Девушка с отвращением обошла грязнокровку, замечая гримасу боли на ее лице. Она не кричала. Это было забавно, даже, возможно, приятно. Алтея надавила каблуком ей на ладонь, накладывая Империо.
- Нельзя разочаровывать хозяина, Джексон, - проговорила Мегги, тут же получая несколько пыточных заклинаний в грудную клетку. Она изогнулась с хриплым криком, закусывая губы до крови. Эйвери посмотрела на брата, пытающегося выбраться из-под чар. Удивительно, ведь он считался достаточно опытным волшебником. Алтея смерила взглядом девицу. Любовь определенно отупляет. Вытерев каблук о ее джинсы, пожирательница ударила ее Авадой. Отчаянный крик Джексона оказался сладостнее в реальности, чем в мечтах.
Предплечье уже приятно пекло, словно предчувствуя приближение неизбежного.
Тея изогнула губы в ухмылке, наслаждаясь страхом родителей. Правда сегодня был не тот день, когда можно было измываться над кем-то подольше. Полоснув по животам обоих заклинанием, она оставила их медленно истекать кровью, перешагивая через тело Мегги.
- Спасибо, Джексон, - практически нежно прошептала Алтея, касаясь кончиком артефакта предплечья брата. Дернув рукав, она обнажила метку, завороженно смотря на ее неровные края. - Я бы поняла, если бы она была хорошенькой, но… - Эйвери надавила палочкой на татуировку, медленно выжигая ее. - Хозяин не прощает предательств, - добавила она в мыслях, сжимая пальцами его лицо и не смущаясь запаха паленой кожи. Джексон прикусил ее пальцы, но Тея сильнее вдавливала его затылком в стену.
Ненависть.
Злость.
Предательство.
Он предал Лорда, не выполнив его приказ, но он так же предал и ее, связавшись с грязнокровкой. Словно не было прошлого, словно не было катакомб. Алтея надавила артефактом ему в подбородок, медленно и неспешно разглядывая глаза старшего брата. Глаза, что больше никогда не увидит. Глаза, что будет ненавидеть. Пресловутая привязанность сделала его слабым, в то же время подарив ей возможность.
- Глупый братец, - прошептала Эйвери, вжимая ему грудь артефакт и отправляя несколько Круцио подряд.
Парень изогнулся, в ужасе распахивая глаза и стараясь оторвать руки от стены. Но жалкие попытки лишь раззадоривали Тею. Он забыл о том, что его родная сестра пострадала от рук грязнокровок. Он забыл о том, что обязан служить Темному лорду. Мерзкая девка показала ему, что значит быть слабым. Алтея Эйвери покажет ему, что значит умирать.
- Avada Kedavra, - промурчала девушка, и зеленая вспышка отразилась в ее глазах.

После выпускного Минерва сразу отправилась домой. Прощаться с любимым замком оказалось не так уж и просто, но мечты о том, что ожидает ее в будущем подслащали все грустные мысли. Девушка сидела на высокой кровати, проваливавшись в перину и наслаждаясь моментами тишины.

Братья так же были на каникулах. Оставив артефакты в коробке, что мама прятала в своей тумбочке, они уже вовсю бегали по деревушке, пугая прохожих. Пользоваться магией было запрещено, и мальчики это запомнили, хотя, бывало, проказничали из вредности. МакГонагалл же разглядывала свою волшебную палочку, перекладывая ее из ладони в ладонь.

Еще полтора месяца, и она сможет приступить к стажировке не где-нибудь, а в самом настоящем Министерстве Магии. Мама, конечно, старалась выглядеть счастливой за единственную дочь, но постоянные грустные взгляды намекали будущей сотруднице Отдела магического правопорядка о совсем других чувствах. Отец же… Отец старался поддерживать то, что Минерва с огромным желанием собиралась делать, но ради своей же безопасности не спрашивал о деталях. Лишь предлагал молиться Господу, хотя сам испытывал уже некоторые проблемы с верой. Тяжело было смириться с существованием чудес, которые могли творить несколько сотен студентов. Что же тогда остается тому, к кому обращаются с молитвами миллионы человек по всему миру? Минервы качнула ногами, задевая ими тонкий, но приятный наощупь коврик у кровати.

Разговоры с отцом получались оборванными и не до конца искренними, хотя она всем сердцем хотела поделиться с ним тем, что происходило в мире магической Британии. Родители знали, что ее работа будет связана с риском, поэтому мама лишь вздыхала, а папа - брался за крест, что висел у него на шее. Минерва же довольно улыбалась, чувствуя, что делает правильный выбор.

Когда она упала с метлы и больше не смогла участвовать в соревнованиях по квиддичу, семья восприняла эту новость по-разному. Тогда же студентка и  решила, что не будет идти на поводу у других людей. Конечно, возможно, стоило бы прислушиваться ко мнению родителей, но те мало, чем могли помочь, учитывая, что не знали всех новостей из мира волшебства и чудес. Мать еще могла каким-либо образом поддержать беседу, но постоянное ощущение мнимой вины угнетало даже несгибаемую МакГонагалл.

Она вздохнула, замечая, что солнце за окном наконец стало потихоньку приближаться к горизонту. Шотландия мало, чем отличалась по климату от дождливой Англии, но если солнце показывалось между облаков в июле, то духоты было не избежать. Девушка же решила, дождется второй половины дня, чтобы выйти из дома. Не хотелось получить солнечный удар посреди каникул, хотя, по-хорошему, Минерва просто искала причины для того, чтобы подольше оставаться в своей анимагической форме.

Кошка была непримечательна для окружающих. Родители не проверяли, дома ли дочь, пока та изменяла свою ипостась и грациозно запрыгивала на подоконник. В семье еще не знали, что будущая сотрудница аврората и так умеет, поэтому МакГонагалл не упускала возможности попугать братьев.

Сегодня же прогулка не заняла много времени, ибо бродячие собаки оказались совсем не в духе. Не то чтобы она верила, будто бы те почувствуют человеческий запах и не станут ее трогать. Оказалось, что животные вполне осознали, что перед ними не кошка, а творение магии. Лай стоял на всю деревню, пока бедная девушка со всех лап бежала от своих преследователей.

Осмотрев последствия неудачного путешествия, Минерва все же встала с постели, потягиваясь. Колено ее уже давно не беспокоило, а настроение, казалось, было просто отличным. На небольшом самодельном календаре не было зачеркнуто и половины чисел, но девушка радостно посмотрела на последнее число, которое означало то самое - первый рабочий день. Она даже присмотрела небольшую квартиру в Лондоне, чтобы не трансгрессировать до Министерства и обратно в Шотландию.

МакГонагалл переоделась в легкое летнее платье, которое отлично подходило для палящего солнца и последствия его злодеяний в полудень, и наконец вышла из комнаты, спеша вниз. Отец еще находился в церкви, а мать вовсю занималась приготовлением ужином. Как-то раз Минерва спросила у нее, почему та не пользуется магией для готовки, но не получила вразумительного ответа. Хотя теперь девушка определенно могла сказать, что постоянно не заканчивающиеся пирожки - это результат волшебства, а не умелых рук матери. Но те были и правда золотыми, чего не скажешь о дочери семейства. Та, конечно, не особо старалась попробовать, но подозревала, что не выдержит подобной пустой траты времени. Ей нужно было двигаться и быть полезной, а не наблюдать за тем, как масло брезжит на раскалённой сковороде.

Перехватив яблоко со стола, новоиспеченная выпускница обменялась парой дежурных фраз с Изабель. Обычно их разговоры были скудны, ибо Минерва уже давно поняла, какие именно темы не следует затрагивать. Правда это ничем не помогло, учитывая, что все, о чем гриффиндорка могла говорить, была та самая магия.

- Я выйду ненадолго, - сказала девушка, подавая матери полотенце. Та неопределенно повела плечом, ничего не отвечая. Это, собственно, можно было считать за ответ, ведь Минерва направляется на ярмарку книг. Говорят, именно на ней можно раздобыть редкие фолианты, продавцы которых приезжают из далеких стран. - Не хочешь сходить? - зачем-то спросила дочь, понимая, что в ответ получит лишь тишину. Может, именно поэтому МакГонагалл и не хотела выходить замуж?

- Я оставлю тебе еды, - на прощание все же сказала мать, прекрасно зная, что дочь в этом абсолютно не нуждается. Странные и натянутые отношения расстроили бы любого, но не Минерву, которая не только свыклась, но уже и не обращала внимание. С одной стороны, можно было позавидовать любви родителей, ради которой можно было отказаться от всех чудес магии. С другой… Стоило ли? С первого курса она не помнит, когда родители в последний раз проявляли нежность друг к другу. Она не могла осуждать их, но и согласиться с выбором матери тоже не могла.

До ярмарки идти было не так уж и долго, да и Минерва никуда не спешила. Ближе к месту проведения фестиваля людей становилось больше, что ничуть не удивило девушку. Деревушка хоть и была маленькой, но весьма образованной и просвещенной. Отец не раз читал достаточно умные философские тексты в воскресной школе.

Она быстро погрузилась в атмосферу, принимая бесплатный стаканчик эля и пробираясь в толпу. Книги лежали по обе стороны от посетителей на покрывалах и самодельных столиках. Выбор был огромный, но МакГонагалл искала что-нибудь старое и неприметное. За подобным чаще всего скрываются самые интересные вещи.