Доркас вообще любила свои Дни Рождения. Личный праздник, что никто не отберёт. И она ещё находилась в том возрасте, когда этот день означает именно то, что ты стал взрослее. О старении ей думать было ещё рано, до этого годы и годы. И всё же этот День Рождения отличался от остальных. В нём чего-то не хватало, теперь это был такой самостоятельный и взрослый праздник. Последние семь лет он проходил иначе. Всегда рядом были или школьные друзья, или семья. Но последний год отдалил её от всего этого. Мама и брат были в Ирландии, школу она закончила, а ещё по неудачному стечению обстоятельств у большинства друзей-приятелей (коих и так было не особо много) были неотложные дела. Хотя, что ещё стоило ожидать? Самый обыкновенный будний день, у неё на самом деле тоже. С утра дела, в обед кофе и кусок пирога с вишней, вместо торта. Ни одной зажжённой свечки и никаких других традиций. Кроме подарков, конечно же, они были. Новая серая шерстяная мантия, ещё один причудливый браслет в её коллекцию, книги с редкими заклинаниями, бутылка хорошей медовухи, огромный шёлковый платок и хрустальный шар для гаданий (последний был ей совершенно не нужен, но она стабильно раз в года два получала их от тётушки и думала в какой-нибудь день устроить оптовую распродажу этих бесполезных штуковин). Все эти знаки внимания грели ей душу и давали такое необходимое ощущение присутствия всех тех, кто был ей дорог, хоть не все из них физически могли быть рядом. Но надев новую мантию, Доркас будто наяву почувствовала, как материнские руки касаются её плеч и заключают в объятья. Вот так День Рождения из беззаботного личного праздника добавил капельку тоски и грусти. Интересно, как взросление проходит у других? Хотя зачем привязываться к этому слову. Конкретно сегодня она не стала мудрее и умнее, в ней не проснулись степенность и занудство, ни одна возрастная морщинка ещё не прорезалась на лбу. Так что стоило просто отдаться этому дню и позволить ему делать с ней, что угодно.
К вечеру ей стало немного повеселее. Весенний сумрак мягко опускался на город, везде зажигались приветливые и дружелюбные огоньки, из её палочки вырвался мини-фейерверк, что повеселил пару друзей, с которыми она отправилась выпить по паре стаканчиков после очередного дня стажировки и обучения. Да, ведь это самый обычный день. Она была сосредоточена как всегда и лишь сейчас вспомнила, что забыла в министерстве новую книгу. Конечно, заберёт потом, но хотелось почитать ещё и перед сном, может даже сразу что-то испробовать, она уже отметила несколько интересных идей.
Ладно, это всё такая проза жизни. Надо быть здесь и сейчас. Бармен услужливо придвигает к ней вторую кружку эля, беседа тоже журчит, как быстрый и юркий ручей, слова, как капли, так и падают, разбиваясь вдребезги и превращаясь в смех. Доркас сейчас действительно уютно и хорошо, всё вокруг окрашивается постепенно в тёплый жёлтый цвет, карамельные нотки её напитка оставляют приятное послевкусие и уходить в одинокую квартиру сейчас совершенно не хочется. Она уже забывает про свои планы на почитать перед сном, что есть ещё бытовые дела. Ей нравится, как звенят браслеты на руке, когда она просит повторить заказ, нравится улыбаться, поддерживать подругу, чтобы она не упала со стула, заходясь хохотом.
Но праздник постепенно растворяется в дымке позднего вечера. Сегодня будний день и друзья покидают её рано. Завтра много дел, нужно отдохнуть и быть готовыми встретить очередной день. Медоуз это понимает. Ей самой пора бы двигаться к дому. Но вместо того, чтобы просто трансгрессировать, она решается пройтись по улицам. Город живёт и кажется единым отлаженным организмом. Он не собирается спать. И Доркас уже тоже этого не хочется. Какое-то время разум борется с несколько пьяным сознанием. Она проходит мимо парочки пабов, стараясь сделать свой шаг уверенным и твёрдым.
Но ноги сами заносят её в третий паб, где будто само собой, естественно, она устраивается у барной стойки и через небольшой промежуток времени уже пьёт. Эль, опять, ведь много ли от него вреда? Ей станет чуть веселее. Всего одна кружка и она отправится к дому, просто хочется чуть продлить свой праздник. Заглушить даже эти маленькие крупицы одиночества и грусти, это неясное и странное чувство в душе, где отчего-то так неспокойно.
Но элем дело не ограничивается и весь её план в какой-то момент становится неисполнимым. Дело совсем близко к ночи, а она ещё в пабе. Пьёт с каким-то случайным собутыльником, потом чокается с другим. Напитки пошли в ход крепкие и это делает Доркас не очень крепкой. По телу разливается приятная нега и расслабленность, уходить никуда не хочется. Так бы и сидела тут, за стойкой, пригревшаяся в мягком свете свечей. Но и паб скоро закроется, и остатки ответственности надо собрать.
Медоуз предпринимает попытку подняться со стула. Мир кажется очень нестабильным, а родное тело непослушным. Мысли мельтешат в голове хаотично и она не уверена, что если заговорит, то речь её будет связной. А ещё она слишком отвлекается на свои мысли и вот уже теряет равновесие и ориентацию в пространстве.
Неловкий момент с падением на твёрдый деревянный пол был бы неизбежен, но в этот раз Доркас везёт и кто-то не даёт ей упасть.

В общем- то картина была избитая и даже, если можно так сказать, классическая.  Возможно, каждому человеку стоит хоть раз через это пройти – дико напиться в свой День Рождения в одиночестве. стараясь не обращать внимания на внутреннюю пожирающую тоску. Да, так чтобы слышать в ушах шум моря и чтобы глаза слипались, контуры мира стёрлись, а собственное тело жило своей неведомой отдельной жизнью. Доркас ещё повезло, что на ней сегодня более-менее удобная обувь, хоть носки сапог были всё же несколько узковаты, но сейчас эта раздражающая небольшая ноющая боль отступила и уже не очень-то волновала девушку. Но после можно будет утешить себя, что именно неудобные сапоги стали причиной создавшейся неловкой ситуации. Хотя до этого «после» надо благополучно дожить и желательно без других неловкостей. Хотя даже пьяный мозг Медоуз не особо верил в такой позитивный исход.
Всё произошло быстро и ей действительно повезло. Как знать, сколько бы времени ей понадобилось, чтобы самостоятельно подняться с деревянного пола, если бы она всё же на нём очутилась. А так вот сидит на стуле и на нём держаться намного проще. Хотя всё равно усилия надо прикладывать, чтобы сидеть ровно. На мгновение она прикрывает глаза и прикладывает руки к вискам, будто надеясь так стабилизировать картинку перед глазами или хотя бы убрать это ощущение ватной головы. Но не помогает, конечно. Она так сосредоточилась на этих жестах, что чуть не упала со стула, вновь  наклонившись в сторону, но теперь уже самостоятельно резко выпрямляется и спасает положение. Открывает глаза и наконец-то пытается внимательно разглядеть того, кто так мило пришёл ей на помощь.
Лицо, ей конечно не знакомо. Приходится чуть прищурится, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Мужчина за тридцать. Лишь эта характеристика сейчас может адекватно сложиться в её мозгу. Но всё не так просто. Помимо зрения, Доркас нужно ещё и слушать, понимать и внимать тому, что ей говорят. А то в воздухе и так повисает несколько неудобная пауза.
Где-то за стойкой что-то бормочет бармен. Да, он видимо их поторапливает, заведение закрывается и ради очередного напившегося тела никто не будет делать никаких исключений. Взрослые люди себя контролировать должны сами и проблемы свои также решать сами. Другое дело, что Медоуз вроде и взрослая, но возраст ещё юный и напиваться до состояния неконтролируемости своих ног для неё вполне логично, ведь нет никакого особого познания и опыта культуры распития спиртного. Этот путь у неё лишь начинается. Хотя ощущение, что она не контролирует ситуацию очень нервирует и где-то в душе Доркас клянётся, что так пить больше не будет. Всегда можно ограничиваться бокалом вина и всё будет в порядке...
Но она забегает вперёд. Здесь и сейчас она всё ещё пьяная, всё ещё в баре, всё ещё сидит на стуле. И ей очень жарко, щёки порозовели, а влажные волосы прилипают ко лбу. Дышать потому тоже становится труднее. Будто весь воздух в баре сам делает её ещё более пьяной, чем она есть.
Но надо собраться с силами и ответить на заданные вопросы. Во рту ещё есть горьковатый и приятный привкус эля, хотя крепкий алкоголь давно должен был его перебить. В горле слишком сухо и говорить даже не хочется. Доркас пробегает языком по губам, прежде чем дать ответ.
- Одна – она кивает, как бы дополнительно подтверждая свои слова. Снова в голове мелькают лишние мысли. Интересно, как глупо или жалко она выглядит? Какие чувства сейчас испытывает этот незнакомец, глядя на неё? Жалость? Может, сочувствие? Он сам, конечно, не трезв, что очевидно – они оба проводили вечер в баре за рюмкой. Но наверняка он более стойкий. Или просто не злоупотребляет. Доркас же не знает всего этого. Может, он был тут весь вечер, а может заглянул десять минут назад. У неё в голове всё перемешалось.
- Несколько кварталов – голос теперь не такой уверенный, под конец чуть ли не на страдальческий стон стал похож. Медоуз осознала, что до дома путь хоть и не далёкий, но его надо как-то проделать. Трансгрессия даже не рассматривалась. Она не хотела, чтобы её действительно вывернуло наизнанку. Это будет не лучшим завершением Дня Рождения. Да и в любом случае надо выйти на улицу. Тут много маглов и ей просто необходимо подышать воздухом. Слишком жарко, кровь пульсирует в висках и всю её мутит.
Потому Доркас предпринимает попытку подняться, упорства и целеустремлённости ей ведь не занимать. Так что аккуратно она встаёт на ноги, которые всё ещё не очень хотят слушаться. Приходиться ухватиться за спинку стула, но рука дёргается и соскальзывает с гладкой деревянной поверхности. Девушка вновь пошатывается, но в этот раз сохраняет равновесие.
Снова прикладывает руки к вискам и прикрывает глаза. Но так становится ещё хуже. Голова начинает ещё больше кружиться, весь мир превращается в огромную юлу.
А когда она открывает глаза, то свет почему-то резко бьёт прямо в лицо.
Медоуз прямо чувствует себя беспомощной и ничего не соображающей. Очень злится на себя, что не может нормально соображать. Хотя что там. Она хоть и стоит на ногах, но сделать хоть шаг ей кажется сверхзадачей. И всё-таки надо попробовать. Она тут всю ночь не может провести. Ей нужно как-то попасть домой. И, главное, на воздух.
- На улицу.– говорит она настолько твёрдо, насколько может. Кратко и лаконично. Хотя по её покрасневшему лицу и так многое уже понятно.
Медоуз делает пару шагов вперёд и понимает, что сейчас вновь начнёт падать. Тело так и тянет куда-то вбок, притягивает к земле. Так что она откидывает руку в сторону, как раз чтобы уцепиться за руку своего спасители. И это окончательно её смущает. Она даже посмотреть не может на него, так ей стыдно за себя. Просто смотрит в пол, где в её глазах вроде бы ровные доски ходят ходуном.
- Простите меня. – бормочет она, прикрывая второй рукой лицо  – И спасибо.
Медлит, пытаясь прийти в себя и вцепившись мёртвой хваткой в руку мужчины. Можно подивиться откуда в столь хрупкой девушке сейчас взялось столько силы. Но Доркас готова на всё, только бы удержаться на ногах и прийти в себя.
- Знаете в какой стороне Картер Лейн...? – Хорошо хоть свою улицу она помнит в любом состоянии.