Абраксас всегда слишком сильно баловал своего единственного и любимого наследника, потакая желаниям мальчишки, не проявляя в отношении него достаточную строгость, хотя, в принципе, был на нее способен. С рождением сына жизнь лорда Малфоя сильно изменилась, он пересмотрел свои ценности и некоторые взгляды. Если раньше магу были интересны карьера, влияние, политика, то с увеличением количества членов семьи именно семья и ребенок стали центром вселенной мужчины. Пока мальчик был младенцем, вопрос воспитания не стоял остро. Кажется, именно тогда аристократ заложил тот хлипкий фундамент, на котором зиждутся дела его чадо в данный момент. Люциус показывал себя юношей, который не знает, чего он хочет на самом деле. Впрочем, наследнику Малфоев это и не было нужно: парень давно привык, что все его проблемы решаемы, причем не им самим, а его отцом.
   Несмотря на то, что Ксасу приятно было думать, что он проявляет себя любящим родителем, умом блондин понимал, это убеждение далеко от правды. Нельзя назвать любовью нежелание развязывать конфликты или постоянные попытки сохранить хорошие отношения. Аристократ уделял слишком много внимания тому, как то или иное решение (слово, замечание и т.д.) отразится на его ребенке, будет ли тому больно или обидно. Он по-настоящему ценил чувства сына, но, тем самым, оказывал наследнику медвежью услугу. Отчасти подобная гиперопека была связана со временем, когда не стало жены Абраксаса – Амелии, и Люциус довольно надолго закрылся, отдалился, не позволяя себе ни чувств, ни эмоций. Влияло также то, что первенец после этой мини-трагедии большую часть года проводил вне дома, учась в Хогвартсе. В школе характер подростка менялся, а родитель не мог наблюдать эти перемены, не мог их понять, что отдаляло главу рода и его наследника друг от друга. И получалось вот что: тогда, когда Абраксас в роли заботливого отца должен был подтолкнуть Люциуса к принятию решений самостоятельно, к взрослой жизни и ответственности, он не делал абсолютно ничего. Для Малфоя-младшего жизнь оставалась прежней, несмотря на то, что ему уже был двадцать один год, и он скоро должен был стать женатым мужчиной, а после этого и отцом – главой маленького мира.
   В последнее время отношения отца и сына немного улучшились: Люциус делился планами и идеями, учился управляться с финансами рода и ведением дел. Вероятно, лорду давно стоило привлечь наследника к помощи в этих вопросах, ведь было заметно, что тому нравится быть, в каком-то роде, полезным, услышанным и замеченным. Долгое время Абраксас считал сына еще слишком маленьким для подобной работы, потом слишком неопытным, потом безответственным. И, скорее всего, Люц видел и замечал такое отношение к собственной персоне, может, неосознанно, но все-таки. Нельзя сказать точно насколько сильно повлияло на Малфоя-младшего неверие единственного близкого родственника в его силы. Но парень был совершенно точно не боец, а потому, скорее всего, при нехватке поддержки, сдавался при первых же трудностях, чем бы он ни занимался. А сейчас и вовсе перестал пробовать себя в чем-то новом, словно кисейная барышня успокоившись на том, что скоро создаст новую ячейку общества. Ну, и сосредоточился на заданиях Темного Лорда, конечно, как иначе. Вот где его заметят, похвалят, поругают, если нужно, и направят.
   Так больше не может продолжаться. Я должен что-то сделать, как-то повлиять… Но как? Я целиком и полностью поддерживаю политику Тома, но такими темпами скоро он станет «отцом» моему сыну больше, чем я сам. Дожили… Именно с такими мыслями Малфой-старший пытался разобрать бумаги, взятые на дом. Стоит ли говорить, что одно и то же прошение маг силился прочесть вот уже, кажется, в сотый раз? Это невероятно раздражало. У всех бывают такие дни, когда работать не получается, голову атакуют абсолютно лишние мысли, а сосредоточенность куда-то исчезает. По всей видимости, сегодня у лорда был именно такой день, но он все еще не терял надежду вернуть свое обычное рабочее состояние. Однако сознание аристократа имело совсем другие планы…
   В поместье Малфоев с сегодняшнего дня и до окончания лета гостил Северус Снейп. Хозяин дома был наслышан об этом молодом человеке: подросток, имеющий склонности к зельеварению и менталистике. Абраксас должен был познакомиться с юношей уже сегодня за ужином. Мальчишка был полукровкой только-только закончившим четвертый курс обучения в Хогвартсе. Если честно, мистер Малфой и представить себе не мог, что могло сподвигнуть его сына на дружбу с кем-то столь… отличающимся от него самого. Талант же не мог проявиться уже на первом курсе, правильно? Значит, Люц не поставил себе целью использовать этого бедолагу. Жалость к мальчишке из бедной семьи? Не столь свойственное чувство для моего отпрыска… Интерес? Это уже куда более вероятно. Правда, интерес может быть весьма и весьма разноплановым. Удивительно насколько далеко зашла эта дружба. Не припомню момента, когда Люциус приглашал бы погостить у себя кого-то так надолго. Наверное, меня не так волновал бы этот факт, если бы подобное событие произошло лет пять назад, но сейчас мой наследник думает совсем не о том, о чем стоило бы.
   Мысли блондина прервал стук в дверь. Не то, чтобы это было странно, но сын нечасто отвлекал его, когда он предупреждал, что будет работать или будет занят. Домовые эльфы тем более не стали бы отвлекать хозяина от важных дел. А больше в поместье никого и не было…
   - Войдите, - отодвинув бумаги в сторону, спокойно произнес Ксас.
   Ну, конечно. Лорд Малфой позволил себе усмехнуться, увидев в дверях тощую фигуру всю в черном. Создавалось впечатление, что стоит погрузить мир в полумрак и Северус Снейп растворится в тенях. На мальчишке была видавшая виды мантия, а длинноватые – цвета воронового крыла – волосы почти полностью скрывали лицо. Взгляд был устремлен куда-то в пол, плечи ссутулены, голос – довольно приятного тембра – крайне неуверен. Это совершенно точно был страх. Та эмоция, которую невозможно было не узнать, встречаясь с ней время от времени. Он боится меня? Или что-то случилось?
   Мальчик не представился, а то, что он спросил, было сказано так быстро и так невнятно, что аристократ не разобрал абсолютно ничего. И это потомок Принцев? Встречался я с дедом Северуса пару десятков раз… Как все-таки много зависит от воспитания и общества, в котором человек растет. Но ничего, мне кажется, здесь все поправимо. Отмыть паренька, причесать, научить манерам, правильному построению речи и представить именитому родственнику. Может, тот и признает в нем родную кровь. Если Эйлин, в свое время, отказалась от рода, то ее сын мог бы вернуться в семью, сменить фамилию и заслужить репутацию достойного представителя Принцев. Насколько мне известно, у них нет наследников в данный момент.
   - Ты Северус, верно? – Спросил Абраксас и замолчал, ожидая момента, когда мальчик, наконец, поднимет взгляд. Прошла секунда, две, три – реакции не последовало. Далее молчать было бы крайне неловко. – Если честно, - продолжил он, надеясь все-таки вывести гостя на диалог, - я не совсем понял, что ты сказал. Надеюсь, ты меня извинишь. Не мог бы ты присесть, - лорд кивнул на уютное кресло у камина, а сам поднялся из-за стола и перебрался в противоположное, - и рассказать мне, что случилось?

   Все Малфои, так или иначе, имели страсть к коллекционированию. Это могли быть ценности, связи, партнеры, артефакты, безделушки, животные, различные существа, предметы искусства, украшения, парфюмерия, обувь, бизнес или, например, книги. В Малфой-Мэноре была собрана огромная коллекция печатных и рукописных изданий, трактатов, манускриптов, дневников. И просьба о посещении семейной библиотеки от гостей дома не была такой уж редкостью, чтобы вызывать удивление. На самом деле, многие из книг, находившихся в поместье, были в единственном экземпляре и представляли огромную ценность. Не раз и не два особо ушлые посетители святая святых семейства Малфой пытались, так сказать, «одолжить» ту или иную книгу. Жаль, им никогда не удавалось уйти незамеченными. Тем не менее, Абраксас не делал из самой дорогой коллекции его семьи огромную тайну, закрытую семью печатями. Он часто оказывал своим гостям услугу, устраивая им экскурсию по библиотеке, показывая особо интересные издания порой на самых древних и даже мертвых языках. Разных магов интересовали разные знания, но никто и никогда не оставался равнодушным к столь широкому разнообразию информации, собранному в одном месте. В Британии второй такой библиотеки не было, оттого собрание книг Малфоев и вызывало интерес. Конечно, не все книги были в открытом доступе. Никто, кроме членов семьи, не знал, насколько большой была эта библиотека. Впрочем, и открытой части помещения было достаточно, чтобы вызвать у простого обывателя, бывавшего, в лучшем случае, лишь в школьной библиотеке, да в нескольких домашних, восхищенный возглас.
   Вероятно, мистер Малфой был бы очень добр, если бы просто ответил Северусу согласием, отпустив того восвояси. Особенно, видя почти осязаемую неловкость, испытываемую подростком в присутствии отца своего друга. К сожалению, у аристократа были другие планы. Мальчишке была интересна библиотека, а Абраксаса интересовала информация о самом Снейпе, его семье и жизни. Зная подноготную того или иного человека, можно легко им манипулировать, играя на чувствах или привязанностях. Правда, для подобного воздействия человек должен доверять манипулятору. Ксас об этом не волновался, ведь доверие заслужить не так уж и сложно, по крайней мере, для него. Будучи хорошим оратором и стратегом, мужчина легко влиял на свое окружение, иногда даже не отдавая себе в этом отчет. Не то чтобы Малфой-старший имел какие-то планы на внука мистера Принца… но мало ли что.
   Редкие трактаты и книги за пределы поместья мог вынести только маг с фамилией и кровью Малфоев. Лорд искренне недоумевал, как его наследник мог настолько сильно кому-то доверять, что позволял брать драгоценные работы. Учитывая, что Абраксас ни разу не давал разрешения на подобный поступок, делал это Люциус тайно, или не рассчитывая получить разрешение, или не заботясь о мнении главы своего рода. Одно из двух, третьего не дано. Интересно, что значит для Люциуса этот мальчик? Отчего он делает для него так много, не получая ничего взамен? Для моего наследника такое поведение не характерно. Впрочем, похоже, я уже убедился, что знаю сына не так хорошо, как мне хотелось бы.
   - Не стоит беспокоиться, Северус. Если бы я был очень занят, я сказал бы тебе об этом. И мы поговорили бы, вероятно, после ужина, - мужчина поспешил заверить брюнета в том, что все в порядке, надеясь, понизить градус той неловкой напряженности, демонстрируемой Снейпом. К сожалению, это не помогло. Мальчишка продолжил воровато озираться, то глядя на свои колени, то бегло окидывая комнату и ее хозяина взглядом темных глаз. Создавалось впечатление, что юноша был уверен в том, что не должен находиться там, где он находится. Ну, или ожидает порицания собственных действий или внешнего вида…
   При взгляде на мальчишку, всего такого худощавого, сутулого, неуверенного в себе, в коротковатой черно-серой, заплатанной и местами грязной мантии, у Абраксаса невольно просыпалось чувство жалости. Нет, он его не демонстрировал, зато навязчивое влияние этого чувства ощущал, как никогда прежде. Хотелось поинтересоваться у мальчика, а все ли у него в порядке, хорошо ли он себя чувствует и так далее по списку. Малфой не привык видеть наследников некогда чистокровных родов столь… запущенными.
   - Я не против показать тебе нашу библиотеку чуть позже, если ты поговоришь со мной немного, - волшебник позволил себе слегка улыбнуться. – Скажем так, я знал твою мать когда-то. Эйлин Принц была завидной невестой, пока не сбежала из дома. А потом о ней ничего не было слышно. – Ксас не мог знать, болезненна ли для Северуса тема его семьи, но он начал с той ниточки, за которую мог потянуть, ведь он действительно помнил наследницу Принцев. К слову, и праздное любопытство о ее жизни после брака с маглом хотелось утолить. – Может, ты расскажешь как она? Кто твой отец? Как вы живете?
   Спрашивать напрямую о бедности Снейпов было как-то неправильно. А ведь мальчику могло что-то понадобиться за два месяца проживания в Уилтшире, чего у него могло не быть, и что он постеснялся бы попросить. Ксас намеревался узнать о жизни своего гостя побольше, чтобы, в случае чего, суметь избежать возможных неловкостей, как со своей стороны, так и со стороны подростка.

   Честно говоря, когда кто-то говорил об Эйлин Принц, Абраксас представлял ее все той же гордой темноволосой, темноглазой девицей, которой палец в рот не клади. На приемах она была истинной дочерью своего отца: язвительной, холодной и твердой, как скала. Со стороны казалось, ее воля непоколебима, верность семье – тоже. Но время расставило все по своим местам и, по всей видимости, в семействе Принцев дела шли не так гладко, как это представлялось обществу. Побег Эйлин с магловским выродком был такой же сенсацией, как побег средней дочери Блэков с маглорожденным. Правда, про Блэков судачат до сих пор, а про Принцев как-то очень быстро все забыли. У рода легилиментов не было других наследников, и уход Эйлин ставил крест на этой семье. Общество жестоко, оно не помогает тем, кто остался за бортом, просто, забывая некогда важные имена, стирая их из своей памяти, в лучшем из случаев организовывая некоторый меморандум таким фамилиям на страницах книг по истории и только.
   Когда Люциус упоминал в своих рассказах сына Эйлин Принц, которая ныне носит фамилию Снейп, лорд Малфой рисовал в своем воображении ухоженного юношу, такого же темноглазого и темноволосого, как и его мать. В представлении аристократа Северус, хоть и был полукровкой, но никогда не был беден, скромен… жалок. Абраксас видел мистера Снейпа талантливым зельеваром, подающим надежды магом, будущим представителем сильных мира сего. Блондин думал об этом парне, как о ровне своему сыну, но это было далеко от правды.
   Мужчина не мог поверить в то, что Эйлин могла связать свою судьбу с кем-то, кто будет необеспечен, кто будет не у дел, с маглом, который даже не сможет трудоустроиться. Так или иначе, все отпрыски чистокровных семей с детства привыкают к комфортной жизни, в которой им не надо бороться за лишний кусок хлеба и считать монеты. Также аристократы с малых лет вдалбливают своим чадо не только о необходимости блюсти чистую кровь, но и о долге перед родом, об ответственности, о том, что когда-нибудь, скорее всего, у этого ребенка не будет выбора и ему надо будет выйти замуж или жениться на ком-то, кого он (или она) даже не будет знать. Такое знание напрочь отбивает веру в светлые, чистые чувства, которыми все время оправдывают побег наследников с неподходящими партиями. По крайней мере, Абраксас был уверен в верности своих суждений, а потому ему было сложно смириться с мыслью о том, что наследница Принцев сбежала в нищету с непонятно кем от большой любви.
   Более того, если бы сын Малфоя выглядел и вел бы себя подобным образом, Ксасу было бы плевать на любовь, на чувства и свою жизнь, в принципе. Маг сделал бы все, что в его силах, дабы обеспечить своему наследнику светлое будущее, воспитать его достойно, даже если бы это стоило разбитой в пух и прах гордости. Не то, чтобы мне было сильно интересно, но… чем этот Снейп ее там держит? Неужели ей абсолютно наплевать на своего ребенка? Я уверен, что лорд Принц не настолько умалишенный, чтобы отказать в приюте родным дочери и внуку, какими бы они не были. Неужели у них там такая любовь, что плевать на весь мир? Никогда в это не поверю… Либо Эйлин полная дура, либо не может ничего сделать. А почему она может быть не способна на решительные действия? Только если дала непреложный обет… Но зачем и кому?
   - Ты считаешь меня сплетником, парень? – Волшебник усмехнулся, откидываясь на спинку кресла, с интересом глядя на своего гостя. И, действительно, Абраксаса Малфоя никогда в жизни не подозревали в том, что он может распускать какие-либо слухи, но, как говорится, все бывает в первый раз. – Тебе не о чем беспокоиться. Если о твоей матери что-то всплывет, то к этому явно не я буду причастен. Конечно, доказать свои слова я тебе сейчас ничем не смогу и обет давать не буду, пойми меня правильно, - он снова улыбнулся, с теплотой глядя на мальчишку, - поэтому придется тебе поверить мне на слово. И, может, ты не знаешь, мое слово в магическом мире стоит дорого.
   Не то, чтобы лорд Малфой позиционировал себя матерью Терезой или занимался благотворительностью, но Северус Снейп и его жизнь были интересны аристократу. Мужчину, к слову, интересовало все, что окружало его наследника, в том числе, и друзья Люциуса. А судя по тому, что первенец Малфоев пригласил гостить мистера Снейпа на все лето, да еще и передавал ему ценнейшие фолианты втайне от своего родителя, друг это был близкий и очень важный. Может, Северус даже не совсем друг моему сыну? Кто знает, какие отношения их связывают. В любом случае, с Люциусом я побеседую. Мне не хотелось бы, чтобы несовершеннолетний ребенок, поссорившись со своим «другом», наделал глупостей и испортил репутацию Люца на всю его жизнь один своим словом.
   - Я слышал о твоих талантах, Северус. Мне рассказывал о них Люциус. Я помню, что твоя мама тоже была хороша в зельях. Также мой сын говорил, что ты хочешь стать мастером в этой области, и профессор Слизнорт отзывается о тебе весьма лестно, не так ли? – Дождавшись утвердительного кивка, блондин продолжил. – Я же не ошибусь, если скажу, что это Эйлин помогла тебе добиться таких высот? У вас есть лаборатория дома?
   Все, что спросил Малфой, не было праздным любопытством. Если Эйлин Снейп могла позволить себе современную лабораторию, да еще и зарегистрировала ее в Министерстве, ведь живет она в магловском квартале, то она обладает неплохими финансами. И тогда встает вопрос о том, почему же она не заботится о своем сыне, если средства есть. Не стоит ли организовать к семейству Снейп магическую социальную службу? Северус еще несовершеннолетний: признай органы недостаточными условия его пребывая в семье, парня бы отправили к ближайшему живому родственнику – его деду, что могло бы помочь брюнету в жизни. Советнику Министра ничего не стоило анонимно написать лишнюю бумажонку, отправить ее на разбирательство и проследить, чтобы она не затерялась, но мужчина хотел увериться в своих сомнениях и в том, что самому Снейпу-младшему это необходимо.