Приятно было вернуться, наконец, на далёкую туманную родину. И пусть сердце Адиба уже много лет принадлежало золотым пескам и нестерпимому жару Египта, он не пытался даже отрицать, насколько скучал по гордой старушке Британии.
Яркое солнце резко ударило по глазам, заставив волшебника сощуриться и полной грудью вдохнуть непривычно холодный воздух. А ведь прежде это не доставляло каких либо видимых неудобств, но годы, проведённые в совершенно ином климате, давали о себе знать. Салех ухмыльнулся, повёл плечами, словно стряхивая со спины более ненужный невидимый груз и, бодрым шагом направился вдоль по улице. Недоступное взгляду магглов здание Британского Министерства Магии стремительно удалялось, забирая с собой необходимость уподобиться изменчивым ветрам, одних ласкающим прохладой, других заставляя изнывать от нестерпимого сухого жара. Пришло время совсем других масок, более предпочтительных душе египтянина, не слишком любившего столь важное в его работе притворство.
Улицы Лондона редко пустовали, но теперь и вовсе были запружены торопящимися по своим делам людьми, среди которых намётанный глаз Адиба нет-нет, да вылавливал выбравшихся в мир простых людей волшебников. Слишком неопытных, дабы полностью смешаться с толпой, но от того весьма забавных. И, какое счастье, что Салех в их число не входил. Безупречный вкус матери, привитый ему с детства, да настояние отца не только уважать чужую культуру, но и всегда уметь раствориться в толпе, сослужили в жизни мужчины добрую службу. В этот солнечный апрельский день он своим внешним видом напоминал типичного чиновника средней руки.
Теплое пальто поверх выглаженного костюма, брюки со стрелками, начищенные до блеска ботинки и обязательная шляпа. Нельзя было лишь скрыть яркую арабскую внешность, но Салех слишком ценил и уважал собственные корни, чтобы заморачиваться приготовлением оборотного зелья или накладыванием мудрёных заклинаний. Но важнее всего была улыбка, дерзкая, совершенно мальчишеская, никак не вязавшаяся с первой сединой, посеребрившей чёрную как смоль короткую бородку. И эта улыбка, вызывающая недовольство у хмурых прохожих, на сей раз отличалась от богатого ассортимента чисто дежурных, припасенных для демонстрации на службе. Она была искренней.
День определенно удался. Британское Министерство Магии не сумело истощить терпение Адиба, хоть и не пролило свет на истинное положение дел в стране, однако, было бы наивно полагать, что они сдадутся столь быстро и раскроют перед иностранным посланником все карты. Хотя и хотелось однажды посмотреть на молящего о помощи министра, эта картина могла неплохо потешить самолюбие Салеха. За спиной осталась лишь половина дня, а на горизонте замаячила скрытая магией вывеска, приглашающая магов в небольшое кафе, удачно расположенное сравнительно недалеко от Министерства. Именно к дверям этого заведения и держал теперь свой путь египтянин самого английского происхождения, надеясь прийти немного раньше оговоренного времени. Не паранойя, лишь самая рядовая предосторожность и нежелание зарекомендовать себя необязательным разгильдяем, заставляющим кого-либо ждать. Особенно, если дело касалось дамы, хоть и не сердца.

Кто бы мог подумать, что спустя столько лет жизнь вновь сведёт его с настырной юной леди, не раз и не два доводившей тогдашнего семикурсника из Рейвенкло до полного раздражения зубовного скрежета. И всему виной были древние руны. Выбранный им для дополнительного изучения предмет слишком часто загонял Адиба в обширную библиотеку Хогвартса, но именно здесь его и выловила однажды мисс Бердайн Спринг, жадная до новых знаний студентка четвёртого курса, учившаяся на одном с ним факультете. Поразительное создание, умевшее заставить собеседника одновременно и улыбаться, и молиться о том, чтобы многочисленные вопросы юной леди, наконец, закончились, что было попросту невозможно.  Она надолго запомнилась Салеху и, со временем, стала прочно ассоциироваться с интересовавшим его предметом. Хотя не сказать, что египтянин слишком уж огорчился, когда выпуск из Хогвартса прекратил эти вечерние посиделки среди тысяч безмолвных фолиантов, но перспектива вновь увидеть повзрослевшую мисс (или миссис, о чём он запамятовал разузнать) Спринг, значила для мужчины, с годами становившегося всё более сентиментальным, очень много.

Но, вот и нужная дверь, тихо скрипнувшая, но впустившая Салеха в полутемное (как казалось после яркого солнечного света) помещение. И он действительно успел прийти раньше намеченного времени, отличная возможность занять подходящий столик, из-за которого открывается прекрасный вид на вход, а спина окажется прикрыта надежной стеной. Но главное, можно успеть приговорить чашку крепкого кофе, углубившись в свежий номер "Ежедневного пророка".
Хвала хозяину этого заведения, он сообразил поставить вешалки в количестве большем, чем одна на весь зал. Просто счастье, для любившего порядок египтянина, прежде с ужасом взиравшего на перспективу накидывать пальто на спинку стула и рядом же стараться пристроить шляпу. Теперь, когда вопрос с верхней одеждой, да и с выбором столика, был решен, Адиб вполне мог позволить себе отдых. Недолгий, время за изучением местной прессы пролетело слишком быстро. Вновь скрипнула дверь и мужчина, отложив "Пророк", поднялся из-за стола.
- Для меня большая честь и радость вновь видеть вас!

А ведь Бердайн не сильно изменилась за те годы, что прошли с последней встречи Салеха и мисс Спринг. Впрочем, была ли она на самом деле "мисс" и не решилась ли сменить положение на чью-то "миссис", ещё нужно было проверить, да только поднимать подобные темы Адиб не спешил. Попросту не горя желанием лезть в чужую личную жизнь, покуда Бердайн не перешла ему дорогу и не стала мешаться. А последнего он совершенно не желал, относясь к давней знакомой с уважением и некоторой даже теплотой, базировавшейся как на воспоминаниях о "настырной юной студентке", так и на общем впечатлении от их переписки. Потому и встретил пришедшую на встречу женщину хоть с некоторым официозом, преступно перешедшем в привычку, но не скрывая вполне искренней радости.
Рукопожатие мисс Спринг оказалось по деловому кратким, как и полнейшее отсутствие долгих расшаркиваний и витиеватых предисловий. Сказать по правде, сам Салех не считал зазорным использовать оные при случае, но лишь когда это было выгодно ему самому (и случаи эти подворачивались довольно часто), но сегодняшняя встреча требовала совершенно иного подхода. Даже более, чем пристало официальному представителю волшебников Египта в чужой стране, искреннего.
- Забавно, но я словно вновь оказался в библиотеке Хогвартса, совсем ещё безусым студентиком, которого с пристрастием допрашивает юное дарование, увлекшееся Древними Рунами, - и это была не претензия, деловой подход Бердайн лишь импонировал Адибу, не скрывавшему удовольствия от этой встречи, буквально написанного на смуглом лице.
Но прежде чем приступить к удовлетворению чужого любопытства, мужчина лишь отпил успевший поостыть кофе и окинул заполненное волшебниками помещение намеренно скучающим взглядом. С видимой ленцой вернул чашку на положенное место, а после обратил всё внимание на Спринг, чуть перегнувшись через столик, дабы оказаться поближе к женщине и приступить к ответу. Исповедуясь самым заговорщическим тоном, словно открывая собеседнице страшную тайну государственной важности.
- Вы не поверите, но всему виной дикая ностальгия, замучившая вашего покорного слугу настолько, что я буквально на коленях умолял начальство откомандировать меня в Британию на совершенно любую свободную должность. Словами не выразить, как я успел соскучиться по промозглой сырости ранней весны, густым туманам и мелкой дождевой сыпи, днями напролёт заставляющей отсиживаться в тепле и сухости, - после чего, с полным довольства видом, египтянин откинулся на спинку стула, словно наслаждаясь тем ощущением свободы, что может подарить лишь хорошая исповедь.
Жаль только, что в отличие от младшего брата, Адиб так и не освоил искусство того паясничества, что превращает тебя в глазах собеседника отнюдь не в шута или дурака, но в обаятельного и интересного собеседника. А потому и посерьезнел практически сразу, задумчиво приглаживая короткую бородку и вновь окидывая кафе внимательным взглядом. Нет, ими, казалось, никто не интересовался, что позволяло перейти, наконец, к самой сути.
- По правде говоря, всем и так понятна моя миссия, на Островах. Наше Министерство весьма озабочено конфликтом, разгорающимся в Британии и теми слухами, что достигают нужных ушей в самом Каире. Меня направили для оценки ситуации и, так сказать, страховки посещающих старушку Англию волшебников не только Египта, но и некоторых стран Аравийского полуострова, - мужчина вздохнул, вновь глотнул напиток, уже много лет единственно поддерживающий его в работоспособном состоянии и продолжил. - Быть может, начальство учитывало моё происхождение и тот факт, что образование я получал как раз таки в Хогвартсе, всё-таки какое никакое, но знание культурных особенностей страны. Однако я не сбрасываю со счетов того, что теперь мало кто горит желанием получить направление в охваченную войной страну. Все жить хотят, а я единственный бессемейный в плане жены и детей. Не так жалко погибать, если везение меня окончательно покинет.
Мягкая улыбка скользнула по губам Салеха. Египтянин ненадолго замолчал, позволяя официанту принести заказ Бердайн, а после - удалиться на некоторое расстояние, дабы не иметь возможности подслушивать.
- Следующим вопросом должно быть, почему именно с вами я поспешил связаться, так? - тут Адиб не ждал ответа, сам прояснял ситуацию, дабы не тратить драгоценное время на пустые слова. - Мисс Спринг, Бердайн, если позволите, дело в том, что вам я безоговорочно доверяю и, надеюсь, что не прогадал. Ваше ненаглядное Министерство явно не желает отвечать на все мои вопросы, что несколько мешает составить достаточно полную картину происходящего. Я просто не могу понять, насколько всё плохо. По официальным данным, ваши авроры стараются держать ситуацию под контролем, но слишком много слухов циркулирует в одном только Косом переулке. Понимаю, служебная тайна и всё такое, но мне нужно знать, оказывается ли Пожирателям реальное, - последнее слово он выделил особо, не скрывая своего скепсиса к предоставленным Министерством данным, - сопротивление.
Он нервно пригладил усы, после чего, словно решившись, закончил начатую ранее мысль.
- Не для записи или протокола, я не стану нигде использовать ваши слова, клянусь. Я сам хочу понять, что происходит на моей родине.