Люди кипели в своем возмущении, своем недовольстве и задетой гордости. Большой чертог Винтерфелла был переполнен всеми знаменосцами Старков, лордами Долины, что представляли собой союзный Северу регион. Мужчины кричали, били руками по столам из вековых деревьев, стучали по ним кубками из меди и бронзы, поддерживая речь держащего слово лорда Гловера, лорда Дипвуд Мота.
- Миледи, Таргариенам веры нет! – высокий мужчина, массивной своей фигурой напоминающий медведя, громогласно роняет свои слова. Он - голос подавляющего большинства всех присутствующих в чертоге, ему вторит одобряющий гул остальных. Даже леди Мормонт поддерживает его скупыми кивками, даже самые преданные Джону люди высказывают свой гнев, свое несогласие с поступком ныне не Короля, а лишь Хранителя Севера. - Мы дали клятву Джону Сноу из рода Старк, Белому Волку как своему Королю! - слышатся выкрики одобрения, гул на несколько мгновений возрастает, лорд Гловер - продолжает. - Эти южане - ублюдки, все вместе взятые, - мужчина сплевывает в презрении. - Лорды - педрилы, вот пускай и присягают на верность таргариеновской шлюхе, вдове табунщика! Север выше этого!

Очередное собрание, и те же самые темы обсуждения. Люди недовольны. Люди готовы рвать и метать от ярости: покойные Эддард и Робб, прошедшие события, возродили в северянах обостренное чувство гордости; презрение к южанам возросло в сотни раз – и прежде наиболее самобытный от всех прочих регион соблюдал дистанцию от остальных шести королевств, а ныне… Ныне, ощутив себя независимыми, превосходящими по положению всех прочих, они не могли, не хотели возвращаться к прошлому своему статусу – быть как все, как другие королевства Вестероса. Будто бы они равные.

Санса – Леди Винтерфелла – сидела на величественном каменном троне Королей Севера. Она внимательно слушала высказывающего наболевшее лорда Гловера: ее глаза следили за его движениями, за мимикой и игрой голоса; подмечала она и общую атмосферу в чертоге: кто более всех шумел, кто бил о стол будто бы не хотя. Ее лицо – милая маска понимающей хранительницы, если угодно – матери, что выслушивает своих детей, с родительской мудростью закрывая глаза на бранные слова и общую агрессивную атмосферу. Ведь, несмотря ни на что, все собравшиеся в чертоге воины остаются все также преданными дому Старк. Их обжигающие гневом и обидой слова сейчас – прекрасное тому доказательство.
Санса выслушивает лорда Гловера до конца и благодарит его за честность и прямолинейность. Пожалуй, это была именно та черта, что так ярко выделяла северян на фоне всех остальных жителей Вестероса – не в чести были интриги. Нет, в политике, борьбе за власть – безусловно, это неотъемлемый атрибут властителя и тех, кто так отчаянно пытается занять его место. И все же, северяне, в обычной своей жизни, угрюмые, битые жизнью и вынужденные из года в год сражаться с суровой зимой, были куда просты в общении. Что существенно играло сейчас леди Старк на руку.
- Милорды… - Санса поднимается на ноги, обращаясь ко всем присутствующим. Наконец, после всех сказанных речей, она берет свое слово. Постепенно гул затихает, все взоры устремляются на Хранительницу Севера, стоящую перед ними на небольшом возвышении. – Скажите мне как на духу – Вы считаете Север уникальным регионом, местом, в котором люди сражаются каждый день своей жизни, каждый сезон года? – кажется, она выдерживает взгляд с каждым присутствующим. А их – сотня, нет, больше. – Вы считаете, что прогнившие в праздности своей южане – это оплот всех низостей, слабостей человеческой натуры? Ленивые, лживые – нам действительно нет с ними никакого дела… - девушка качает головой, кривится в омерзении. Слушатели ее с горящими глазами кивают в согласии, тихий – из уже заработанного уважения – тихий гул густым туманом заполоняет весь чертог. – Мы, северяне, всегда выделялись на их фоне. Мы всегда ценили себя и свое слово: данное нами слово – гарант, нерушимый!.. А теперь, скажите мне, как можем мы с вами идти на попятную, коли нами же выбранный король, сделал свое решение – дал клятву? Посмеем ли мы запятнать себя тем, что предадим короля своего? Мы с вами единственные, кто заботится о выживании человечества! Мы с вами единственные, кто мыслит справедливостью, честью и самоуважением! Истинным самоуважением! И раз эта… Дейнерис Бурерожденная из дома Таргариенов, от крови древней Валириии и прочая, прочая, столь низко падает, что из великого этого дела – всеобщего спасения – строит политический ход, вынуждая нашего с вами короля дать присягу – пусть! Пусть! Мы, потомки первых людей, что головы андалов на пики сажали, уступим! Уступим, а уж что будет после предстоящей великой войны – посмотрим!

Санса заканчивает речь, оглядывает всех в последний раз и скрывается за дубовой дверью, ведущей во двор. За ее спиной – ревущая толпа, раззадоренная ею; еще час назад непреклонные, недовольные поступком своего короля, они гремели в одобрении и поддержке, кажется, на весь Север.

Резкими шагами она идет прочь от чертога. Ни в личный рабочий кабинет, в котором работает часами напролет, ни на главную стену. Санса стремится как можно быстрее оказаться в Богороще, подле Чардрева. И вот, она уже там – падает в снег на колени, касается укрытыми перчатками ладонями ствола божественного символа.
Санса не молится – у северян нет четких молитв, нет официоза и бюрократии в структуре, что отвечает за божественное. Санса прикрывает глаза и пытается дышать ровнее – концентрируется на своих вдохах и выдохах.
Ее всю наполняет ярость. Санса чувствует внутри себя бурю негодования – как так, как он мог так поступить! И дело не в том, что решение было принято им единолично – Джон король, в конце концов, и не обязан отчитываться. И все же на краю сознания свербит мысль: не будь ее, они все были бы мертвы, а война - проиграна! Быть может, Джон был хорошим братом ночного дозора… да, которого его убили свои же братья – очень хорошим. Нужные люди за определенную плату ввели ее в курс дела – теперь девушка предпочитала держать руку на пульсе. И вот многое из услышанного Сансе не нравилось: она понимала мотивы брата, понимала, что он делал и почему. Но, очевидно, политиком и лидером он был не самым лучшим – не завоевывал доверия людей, не убеждал их, колеблющихся, в верности своих действий. Предательство мальчишки, его стюарда – в первую очередь прокол Джона. Ибо не уследил, не предпринял превентивных мер. Нет, Джон был прекрасным воином против войны с мертвецами, но то, как он налаживал связи с людьми – никуда не годится.
Санса касается лбом коры дерева, тяжело выдыхает.
Джон был слишком похож на отца. И потому ее терзали сомнения – отец оказался не самым прозорливым Хранителем Севера. И не дай Боги Джону повторить его путь.

- Весь Винтерфелл только и говорит, что о твоей вчерашней речи в Большом чертоге, - реплика Арьи ожидаема – пришла к сестре в кабинет, развалилась на тахте и в молчании чистит подаренным Браном кинжалом яблоко. Санса отрывается от рабочих документов и переводит все свое внимание на сестру. Арья все так же чистит яблоко, глаз не отрывая от спелого плода. Молчание наполняет комнату.
Санса знала, ей уже сообщили – ее речь возымела свои плоды; ей удалось сыграть на высокомерии своих людей, их презрении к южным народам. Она проделала замечательную работу.
- Присутствовала бы на собрании в качестве члена семьи Старк – не пришлось бы довольствоваться лишь слухами – была бы свидетелем события, - Санса отвечает, чешет задумчиво висок. Арья в ответ фыркает.
- Делать мне нечего как время попусту тратить.
Санса жмет плечами. Молчит, вновь – для вида – приступает к работе.
- Ты действительно так думаешь? – наконец, Арья задает вопрос, ради которого и пришла. Поворачивается к Сансе всем корпусом, глядят прямо в глаза. – Все твои слова – они искренние?
- Джон дал присягу этой Таргариен, - девушка отвечает откровенно. Между ней с сестрой может быть недосказанность, но ложь – низа что. Не когда только они друг друга и остались, не считая самого Джона и Брана, что совсем не походил себя прежнего. Санса откидывается на спинку стула, чуть прищуривается. – Теперь она – наш сюзерен, это так. Но это не значит, что к ней лично я должна испытывать какое бы то ни было уважение и чувство верности. Я ни к кому его боле не испытываю, увы ни к Джону в том числе. Не искренне, не от всего сердца – лишь холодный расчет и здравый смысл.
В ответ Арья хмурится. Что в голове младшей сестры, Санса не знает – сплошные потемки. Она так изменилась за прошедшие года… Они все изменились, каждый по-своему.
- Подрик написал, что они ходили к Серсее, - вслух замечает Арья, переводя тему. Санса сдерживает сухую улыбку, что норовит отразиться на ее лице – сестра разделяет ее отношение к ситуации. Чудно. Чудно…
- Она в твоем списке.
- И она будет убита, - кивает Арья, – сейчас или в ходе войны – не имеет значения.
Санса не спрашивает сестру: А что, если Джон будет против? Не спрашивает, потому что знает – позиция брата ничего не изменит. Не для категоричной в своих решениях воительницы, в которую превратилась Арья.
- Эта драконья королева ведь прибудет на Север, раз согласилась оказать Джону помощь, - задумчиво протягивает Арья, и в комнате раздается красочный хруст – откусывает, наконец, свое яблоко. – А вместе с ней и ее десница – твой первый муженек. Мне стоит внести его в список?
Вопрос Арьи становится для Сансы неожиданностью. Девушка замирает на месте, с писчим пером в руке.
Тирион… Как она о том не подумала – ей ведь действительно придется с ним встретиться. С навязанным мужем, недействительным перед Богами, с выходцем из рода, убившего ее семью, с карликом и пьяницей… с единственным во всей Королевской Гавани человеком, относившимся к ней с добротой. Был еще Пес, но его как человека подневольного Санса даже не рассматривала.
- Нет… - шепчет она вслух, все еще погруженная в воспоминания. Лицо девушки становится маской – слишком сильная буря внутри, и не перед сестрой, ни перед кем она не будет показывать собственную слабость. - Я уже говорила Джону - лорд Тирион был более чем добр ко мне. Лучше лиши Серсею жизни. Как можно более изощренным способом.
- Оо… - протягивает Арья с дьявольской ухмылкой на лице, - всенепременно это устрою.

Как только Арья закрывает за собой массивную дверь, Санса резко встает на ноги, подходит к окну. Она обхватывает себя руками, ладонями крепко сжимает предплечья.
Вся в заботе о Севере и его нуждах, исполняющая обязанности Леди Винтерфелла и большинство – его Хранителя, девушка совершенно упустила из виду факт, подмеченный сестрой – она увидится со своим первым мужем.
От чего-то это ее волновало. Сильно. Тирион был свидетелем, очевидцем ее жизни в Королевской Гавани – времени, которое сломало в Сансе наивные девичьи грезы о жизни словно в романтичной балладе; времени, когда она по собственной глупости стала косвенной причиной ареста и казни отца – она, именно она побежала к Серсее, жалуясь на родителя, в спешке собирающегося вон из Королевской Гавани. Как же – боялась разлучиться с принцем, своим златовласым мужем, от которого мечтала понести таких же златовласых детей.
Мерзко. Тошнит от самой себя.
И Тирион, добрый Тирион, был всему тому свидетелем…
Однажды Санса задалась вопросом – а что, если бы она позволила мужу скрепить их брак? Тогда бы ей не пришлось познать Рамси и его ножей на своей коже... Эти мысли в то же мгновение заполоняют сознание воспоминаниями. Санса чувствует их, чувствует всем телом. Санса начинает дрожать. Начинает задыхаться. Нет воздуха.
- Эллен! - кричит Санса, и спустя некоторое время в кабинет вбегает ее служанка. Оценив ситуацию, девушка дает распоряжение кому-то за дверью и, подхватив госпожу под локоть, ведет ее в личные покои. Санса выдерживает путь по коридорам замка, пока наконец за ней и Эллен не закрывается дверь. Служанка тотчас же принимается раздевать свою госпожу, как можно скорее. Санса дрожит как в лихорадке, ее губы и кулаки сжаты. И только стащив с себя обтягивающие стан платья, юбки, погрузившись в ванну горячей воды, Санса в облегчении делает глубокий вдох.

Наконец, наступает день, к которому готовились все слуги Винтерфелла, завершающие ремонт замка – нивелирующие урон, что был причинен Грейджоями, а затем и Болтонами.
Санса, облаченная в свой лучший наряд, стоит во дворе замка. Рядом с ней, у правой руки – Арья, притаптывающая в нетерпении от предстоящей встречи братом. Брана с ними нет – пожелал остаться у Чардрева, не видя необходимости в собственном присутствии. И потому его место у левой руки занимал мейстер Уолкан.
Помимо них, во дворе ровным строем стояли некоторые лорды Севера, еще не покинувшие Винтерфелл. Ближе всего к Сансе был лорд Гловер – с этим суровым, скорым на тяжелое словцо, мужчиной леди Винтерфелла вскоре сблизилась, сразу после своей последней, столь впечатлившей вассалов, речи. Санса догадывалась: последним своим поступком она невольно связала усилившееся чувство преданности не только с домом Старк, но и с самой собой – люди видели в ней защитницу собственных интересов. Джон оставался королем… нет, хранителем Севера, ведущим их в бой. Но именно Санса умела управлять, подобрать ключ к любому из них. Рядом с лордом Гловером стоит лорд Ройс. Он все так же оставался в Винтерфелле, не желая покидать леди Старк в одиночестве. Санса ценила личную к себе преданность этих двух мужчин.
И вот, дозорные дуют в рога – кованная решетка медленно поднимается вверх. Санса внимательно разглядывает прибывших в замок; ее фигура источает величие своего дома, ощущение собственной силы и некоторой высокомерности. Вдруг, раздается рев – позади людей виднеется огромная туша дракона. Санса вздрагивает, еле заметно. Что девушку радует, так это то, что и все остальные северяне, военачальники с Востока, достойно реагирует на неожиданное – откровенно демонстративное – появление хищника.

Девушка глядит прямо в глаза своей новоиспеченной королеве. И как только какая-то южанка прекращает перечислять титулы Таргариен, лорд Гловер делает шаг вперед.
- Перед вами стоит Леди Санса Старк из рода Королей и Хранителей Севера, прямых потомков Первых Людей и Хранителей Веры Старых Богов, Леди Винтерфелла, Глас всего Северного Народа; внучка Хранителя Севера Рикарда Старка, заживо сожженного свергнутым королем Эйрисом Безумным Таргариеном; племянница Брандона Старка, Наследника Дома, заживо сожженого свергнутым королем Эйрисом Безумным Таргариеном.
Лорд Гловер говорил громко, не спеша, с выражением. Санса, не отрываясь, глядела в глаза Таргариен. Кожей ощущала прожигающий взгляд Джона. Должно быть, недоволен. Увы, девушка ничего не могла поделать – северяне самолично пришли к ней с предложением, отказаться от которого значило утратить собственное к себе доверие.
- Рады видеть вас, королевское высочество, - наконец, Санса приветствует Таргариен.

Та, надо отдать очередь, делает вид, что ничего не произошло – завязывается регламентированная приветственная беседа, в самом процессе которой Арья не выдерживает, и все таки срывается с места: не привлекая к себе внимания, направляется к Джону.
- ...Мой Десница — Тирион Ланнистер, с ним вы уже знакомы, - говорит Таргариен, и Санса впервые за все время смотрит в его сторону. И вздрагивает.
- Милорд, - сухо кивает она Тириону. – И мне радостно видеть вас живым, вновь занимающим пост монаршей Десницы.
Санса запрещает себе думать, чувствовать, вспоминать. Сейчас - она исполняет свой долг. Личному нет места.

И вот, формальности все соблюдены – слуги принимаются за размещение знатных гостей и не очень.
- Чертовы драконы, - басит лорд Ройс. Санса кивает мужчине в согласии. Действительно, как значительно они перевешивают они соотношение сил, в сторону того, кто ими обладает. Как бы Джон не ратовал за войну против мертвецов, девушка до конца не могла того осознать. В ее сознании был один враг. Люди. Ланнистеры. Грейджои.
- И этот карлик, к тому же Ланнистер, - сплевывает лорд Гловер. Санса вздрагивает. Ей неприятно с каким тоном говорят о Тирионе. И все же, напротив, она кривит губы в сдержанной ухмылке - будто бы в согласии.

Спустя несколько дней, ночью, Санса бредет по спящему Винтерфеллу, с бокалом вина в руке. Ее мучает бессонница: очень часто, бывают такие периоды, когда во снах своих она видит Рамси. Он шепчет ей, шепчет тихо на ухо что-то... и в тоже мгновение хватает за обнаженные ее бедра и резко всаживает, на сухую.
Оказавшись в библиотеке, Санса встречается взглядом с Тирионом, не единственным сегодняшним полуночником.
- Должна была догадаться, что встречу вас здесь, лорд Тирион... - девушка плотнее запахивает домашнее платье. Растрепанная ее простая коса небрежно лежит на груди. Она садится там, где и хотела - в кресле, в читательском отсеке. Тирион сидит рядом. Ей неловко.

[icon]https://78.media.tumblr.com/a182acc9a7abf6b15a722ceaec101e2b/tumblr_p1swxkxp6J1wllwrqo2_540.gif[/icon][nick]Sansa Stark[/nick][status]pain deep inside[/status][sign] [/sign]

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2018-10-14 23:47:29)

- Что это было? – Джон хмуро глядит на сестру. Что значимо – голос на нее не повышает. – Почему ты не дала мне остаться с этим… лордом Гловером наедине? – Джон сжимает ладони в кулаки, хмурится. Недоволен. Ну надо же. – Подобное его поведение недопустимо. Я не могу…
- Вот именно, - кивает Санса, – не можешь. – лицо мужчины принимает недоуменное выражение. - Ты не можешь разглядеть заговор под собственным носом, Джон, - Санса раздражена, она устала. Говорит тихо, но твердо. Утомленно. Кажется, с братом нельзя действовать тонко – понимает лишь прямые слова, простые формулировки. Как же она от подобного отвыкла. – Скажи, ты хочешь потерять их всякое к себе уважение? Они видели тебя лишь при одной битве. Битве, которую ты проиграл. А теперь еще и твой последний поступок. Знаешь ли ты, как до сих пор на Севере презирают Торрхена, преклонившего Колено? Знаешь, как глумятся над ним, сплевывают в презрении, конечно, не в присутствии его потомков?
- Но это было необходимо, Санса. Нам необходимы люди, драконье стекло…
- Я понимаю. И наши люди понимают. Но ты не берешь в расчет их ментальность, их национальные особенности. Джон, - девушка ступает ближе к брату на шаг, заглядывает в его глаза. – Ты должен понимать людей, которыми ты руководишь. Все мы разные, и то, что так очевидно для тебя, для других – потемки. К тому же… даже я, не имеющая военного опыта и полного образования в этой сфере, представить себе не могу, как эти… дотракийцы смогут воевать в условиях бурана.
Джон молчал. Санса мягко коснулась его плеча.
- Мы все были не в восторге от поступка, на который тебе пришлось пойти. Но я согласна с тобой – другого выхода не было. Ты молодец, Джон. Молодец…

Когда Джон уходит, Санса шепчет - так, что и сама не слышит - ему в след:
Я не позволю все разрушить, как это сделал мой единокровный старший брат... мой милый Робб...

Из всех потерь, именно его смерть стала для Сансы... роковой. Она практически ее сломала, уничтожила. Часто, в своих снах - кошмарах - она из раза в раз переживала одно событие, имевшее место быть в Королевской Гавани. Подарок Джоффри, что неведомым образом остался для всех остальных в секрете. Подарок, что был в стократ болезненней избиений Мерином Трантом.

Санса была вызвана в личные покои короля Джоффри. Шла степенно, с чувством собственного достоинства.
Ожидающий ее король полулежал в обитом бархатом кресле, он впивался в нее предвкушаемым взглядом голодного зверя; он спокойно отпивал вино из кубка, мерзко облизывая свои пухлые губы.

Зал был пропитан вонью гниющей плоти, но это - как казалось - Джоффри совершенно не смущало.

- Леди Санса, совсем недавно я обнаружил, что так и не одарил Вас достойным Вашей красоты даром в честь свадьбы между Вами и моим дорогим дядей, - Джоффри соскочил с кресла и стал медленно шагать по комнате. Его тон был шутливым и будто бы кающимся; смешки в своей речи он не сдерживал. - Позвольте мне исправить подобное недоразумение! И тотчас же одарить Вас! - хихинкула Его Королевская Милость и подала знак своим слугам.

Спустя мгновение полотно было одернуто на пол. И мир Сансы замер, лишившись звуков, людей, даже запахов - всего: в нем оставалась лишь она одна наедине со своим братом. То, что перед ней лежит тело убитого Робба, скорбящая сестра поняла сразу же - его фигуру она всегда могла отличить от всех прочих. Пусть оно и было гниющим, разлагающимся, разъеденным насекомыми.
Подкашивающимися ногами она вплотную подошла к самому столу, судорожно вцепилась в его край левой рукой и нависла над убитым. Правая рука, не касаясь, оглаживала разлагающегося тело, облаченное в пропитанную кровью и грязью выходную одежду. Головы брата не было - на его месте была пришита отрубленная голова лютоволка Робба - Северного Ветра. Подобное осквернение останков вызвало у Сансы улыбку: это был чистейший комплимент со стороны убийц - пришить голову спутника к телу его человека. Из всего, что они могли придумать, они выбрали наиболее сносное. Слезы капали на останки, а Санса улыбалась, въедливо осматривая тело брата. Судить было крайне сложно, но ей казалось, что молодой Король Севера на момент смерти несколько подрос с их последней встречи. Его широкие плечи, которые сейчас пожирали черви... Какими сильными они были - Робб мог с легкостью поднять свою сестру одной рукой, абсолютно не чувствуя напряжения в собственных мышцах. А эти руки - сейчас на них уже не было кожи, сплошное мясо с виднеющимися костями - они были такими нежными... Частенько Робб подлавливал Сансу еще девочкой в коридорах и щекотал ее, щекотал до хрипоты в голосе от заливистого смеха этими самыми родными руками...

Какой было мукой видеть тело мужчины, который был рожден для дел великих и прекрасных! Он должен был быть сейчас живым! Во главе их дома и войска! И уже отцом! Он должен был, если бы не...

До бела в ладонях вцепившись теперь обеими - широко расставленными - руками за края стола, Санса не смела поднять свой взгляд на короля. Ведь если бы можно было убить им одним - она бы это уже сделала; она наяву видела, как лютоволки разрывают его тело, как льется его гнилая кровь. Она слышала его крики боли, она слышала его скулеж, как у недобитой собаки, она слышала его нытье, которое и женщину не красит. Нет... Она видела не его одного... Она видела горы покореженных тел, залитых кровью: Ланнистеров, Фреев, Болтонов - всех предателей, всех кровных врагов ее семьи.

Санса не осознавала, что происходит, потому что молчала, потому что ничего не слышала, потому что ничего не видела кроме лежащего на столе разлагающегося трупа своего старшего брата. И, быть может, король сейчас и говорил ей что-то - тишина. Ничего не было. Теперь в зале было их трое: живая она, павший брат и человек, символизирующий собой всех ее врагов. Какой силы воли ей стоило не поднять своего, должно быть, тяжелого давящего взгляда на монаршую особу и остаться на месте - не броситься к Джоффри, чтобы разорвать его своими собственными руками.

Тогда она была на грани - Санса была в полушаге от собственной смерти. Потому что уже сделала шаг, уже практически бросилась на на ублюдка...

В последнее время Робб - гниющее его тело - являлось в кошмарах к ней все чаще. Будто бы одних воспоминаний о болтоновском бастарде ей не хватало...

Тем же вечером, в кабинете Леди Старк.

- Требую от вас абсолютной преданности, мейстер, - Санса стоит напротив ученого мужчины; его бороду только начало покрывать серебро седины. Они тихо говорили друг с другом, за плотно закрытыми дверями; охранники за ними исключали вероятность подслушивания. – Все, что происходит в замке – я должна знать. О каждом принятом решении брата – я должна знать. О содержании каждого письма, реакции на них – сразу после вы должны мне докладывать. Быть может лорд Джон Сноу и Хранитель Севера, однако – как это ни парадоксально, учитывая наше прошлое – северян я понимаю много лучше него. Не говоря уже о политике.
Мейстер молчал, со спокойным выражением лица слушал леди Старк. Таким же он был, исполняющим приказы лорда Русе Болтона, а затем и его сына бастарда. Лицо – застывшая маска, не меняясь в нем, он в тайне занимался лечением девушки: глубокими порезами на ее спине, что сейчас бледными шрамами сохранились на девичьей коже; ожогами и гематомами… укусами. Санса доверяла мейстеру Уолкану. Она чуяла – он был ее человеком.
- Разве когда-либо было иначе, миледи? – в отличии от лица, его голос – полотно художника. Слышны переливы красок, полутона и яркость ослепительного солнечного света.
Санса мягко улыбается в ответ, еле заметно.

Вслед за вышедшим за дверь мейстером, в кабинет вошел молодой мужчина, который, еще на пороге завидев стоящую у окна девушку, склонился в глубоком поклоне.
- Леди Старк.
- Видар, проходи.

Когда Санса только осваивалась со своим новым положением леди Болтон, одна милая женщина попыталась помочь ей сбежать из Винтерфелла, ставшим для Старк тюрьмой. Заговор, благодаря Теону, очень скоро был раскрыт – Рамси снял с бедной женщины кожу в целях узнать список лояльных своей жене людей. Однако Туя Кир мужественно терпела пытку, не проронив ни слова до самой своей скорой чрезмерно болезненной смерти, тем самым унеся в могилу имена людей, что хранили в своем сердце верность Дому Старк. После казни женщины Санса в некоторой мере сблизилась с ее дочерью, Энн Кир. Проводя редкие часы за беззаботными беседами с женщиной, Санса слушала много рассказов о ее брате Видаре, который уже долгое время помогал семье, зарабатывая на жизнь, состоя в наемных отрядах. Энн очень скучала по брату; по ее рассказам, будто бы просто забавным эпизодам из жизни, Видар представлялся человеком смекалистым и остроумным, находчивым и обладающим предприимчивым складом мышления. Санса сразу же поняла – как только она обретет свободу и положение, то этот молодой человек может очень ей пригодиться в делах определенного рода.
Видар был крепкого телосложения, среднего роста, с выразительными, по северно суровыми чертами лица. Он был одним из немногих воинов, что выжил после нападения железнорожденных на Винтерфелл. Сразу после того, как в сердце Севера пришли известия о произошедшем на Красной Свадьбе, Видар, покинул дом в поисках работы. Благо, удачливые воины всегда находили себе способ прокормиться. Когда пошел слух о том, что Старки снова объявились на Севере, верный когда-то данной в юношестве клятве, Видар, в компании своих верных друзей, поспешил обратно Винтерфелл, и прибыл туда уже совместно с армией лордов Долины, многие рыцари которой были его хорошими знакомыми.
Санса, как только Винтерфелл был отбит, не забыла о том, чтобы попросить пару воинов разузнать о том, как окружающие оценивают Видара как человека. Получив лишь лестные отзывы о мужчине, как о человеке долга и чести, на удивление все еще хранящим верность Дому Старк, Санса приняла не лишенное риска решение – он стал ее личным мастером над шептунами.
Мужчина не подвел – сеть уже оплетала весь Север и Восток. У него оказался самый настоящий талант.

- Итак, - Санса с комфортом садится за свой рабочий стол, а Видар – стоит перед ней, весь вытянувшийся. Дисциплина. - драконья королева прибыла, а вместе с ней и, как оказалось, верный династии Таргариенов паук. – Санса хмурится. Ныне, осмысливая прошлое, она уверена – у Вариса были все ресурсы помочь отцу сбежать из Красного Замка. Кто знает, быть может тогда… нет, ни к чему предаваться давящим душу грезам. – Мы с тобой уже предприняли превентивные меры, но мне хотелось бы еще раз обговорить все, более конкретно.
Беседа продолжалась до глубокой ночи.

Сидеть - находиться - в присутствии своего первого мужа... странно. Не то, чтобы неловко... именно странно. Сансе некомфортно некоторое время, пока в какой-то момент не приходит осознание - а чего собственно она переживает? Он, лично, ей не враг. И никогда не был.
И потому девушка расслабляется, откидывается на кресло. Хотя, быть может, вино повлияло. Увы, пьет она его в последнее время в достаточных для того количествах.
- Кажется, ты не была поклонницей этого чудесного напитка. Все течет, все меняется.
Он расслаблен, обращается к ней на ты. Никто, кроме членов семьи, даже лорд Ройс - тем более, лорд Ройс - того не был удостоен. Санса криво улыбается, поворачивает голову, лежащую на краю кресла, в сторону своего полуночного собеседника.
- Ну так я не могла себе позволить расслабиться... И даже сейчас, откровенно говоря, уже не могу в полной мере - пришли с пауком... - Санса тихо смеется. Шепчет еле слышно, - сети свои будете пытаться свить...
На последних словах ее тон тяжелеет. Санса внимательно смотрит на Тириона, его реакцию. Его - она это знала - не стоило недооценивать. Ни в коем случае.

- Ты стала еще прекраснее, Санса, но что-то в тебе, в твоем взгляде не дает мне покоя. Путь в Винтерфелл был слишком тернист и долог?
Девушка горько ухмыляется, демонстративно прикрывает глаза изящной ладонью левой руки.
- А ты в глаза мои не гляди...
Оглянувшись на Тириона, она замечает его взгляд. А именно - на ее руку. На ее оголенную широким рукавом кожу руки - рукав некстати опустился, когда девушка подняла руку - и оголила оскверненную Рамси кожу. Были видны два заживших глубоких пореза, оставивших после себя белые шрамы.
Санса делает вид, что ничего не произошло. Подумаешь, пара шрамов. Мало ли при каких обстоятельствах они были получены.
Тем более, они - сущая мелочь на фоне всей остальной картины.

[icon]https://78.media.tumblr.com/a182acc9a7abf6b15a722ceaec101e2b/tumblr_p1swxkxp6J1wllwrqo2_540.gif[/icon][nick]Sansa Stark[/nick][status]pain deep inside[/status][sign] [/sign]

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2018-10-14 23:48:28)

- Давай подумаем, Тирион... что было бы, не преклони Джон колена? Ммм? - Санса делает глоток вина из кубка, прикрывает глаза. Усмехается. И снова глядит на Тириона, глаза в глаза. Прищуривается. И все продолжает молчать. - Допустим, сожгла бы заживо, своими детьми. Как ее отец казнил ни в чем неповинных моих деда и дядю. Или оставила пленником, инструментом для шантажа. В любом случае, Северяне не пошли бы на уступки. И потому только мы стали бы щитом между живыми и мертвыми. В случае нашей победы - вы бы все нас добили. В случае проигрыша - проиграли бы и вы сами. Ибо никакая армия не спасет против сотен тысяч нелюдей.
Санса поворачивается в сторону Тириона, подается всем корпусом.
- И, дабы не возникло между нами никакой недосказанности, это твое "мы" существует вплоть до конца войны с мертвыми. Давай откровенно. Война будет идти на нашей земле. Истощаться будут наши ресурсы. По приданиям, Король Ночи силен при непогоде, так что я крайне сомневаюсь, что незнакомые с суровой зимой ваши воины будут ощутимым для нас подспорьем... В любом случае, после этой войны, после того как мы выиграем, Север ни в коем разе не будет содействовать твоей королеве. К тому времени мы достаточно прольем своей крови. Будет так, или я не Санса Старк из Винтерфелла.
- Согласна, - кивает полумужу, - сейчас не до интриг.

Какая все таки судьба проказница - снова встретились, снова по разные баррикады. Санса чуяла это нутром - в глазах Тириона читалась непоколебимая верность своей драконьей королеве. Наконец, нашелся тот, кто ценил его ум, гений.

- Кто? - односложно спрашивает Тирион, и сколько чувств в его голосе.
Санса недоуменно вскидывает бровь, глядя на своего бывшего - фиктивного - мужа. Нервно дергает плечом, отворачивается.

И что ему ответить?..

- Как плохо, однако, Варис делает свою работу, - качает Санса головой в наигранном разочаровании. - Прибыли на место, и даже не поинтересовались его новейшей историей... - Сансу ведет - начинает смеяться. Нервно, горько, чуть дергано. Слишком расслабилась. Слишком устала держать все в себе.
Играют желваки, пальцы девушки крепко сжимают кубок с вином. Она осушает его одним глотком.
Бросает косой взгляд на Тириона - все так же смотрит. В ожидании ответа.

Да какое ему вообще дело?!..

Прикрывает глаза.

- И я требую,
Чтобы ты вернул мне мои чувства,
Очистив их
От грязи, которой полил... - тянет Санса хриплым голосом, играя с кубком в руках; глаза все так же прикрыты, - скажем так... второй мой брак кардинально отличался от нашей с тобой супружеской жизни.
Санса вновь смеется, хохочет. Поднимается на ноги, идет к шкафу библиотеки. Наклоняется - и спустя мгновение в ее руке бутылка вина. Девушка до краев наполняет свой кубок и осушает половину. Падает обратно в кресло, мутным взглядом глядя на Тириона.

Странно, она уже сказала ему много больше, чем тому же Джону, Арье...

- Мне очень жаль, - спустя долгое время говорит Санса. В ответ на не заданный вопрос дополняет. - Я о Шае. Предательство, пожалуй, бьет больнее всего.

[icon]https://78.media.tumblr.com/a182acc9a7abf6b15a722ceaec101e2b/tumblr_p1swxkxp6J1wllwrqo2_540.gif[/icon][nick]Sansa Stark[/nick][status]pain deep inside[/status][sign] [/sign]

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2018-10-14 23:51:20)